– Так вот… Соратникам вора стало известно, что Саня Ульянов был задушен чем-то наподобие ремня с пряжкой. След от пряжки остался на его коже… Грязным и немытым целый год Ульянов не мог быть. Пропал всего пять дней назад.

– Это ни о чем не говорит, – огрызнулся поскучневший подполковник. – Мог и не мыться. Мало ли на какой киче эти авторитетные воры зависают.

– У Ульянова квартира в Москве. И большой дом в Подмосковье. Там условия имеются, – усмехнулась Вика. – И у нас вполне резонный вопрос: опрос свидетелей был? Протокол хотя бы имеется?

– Не чудите, майор, – одернул ее подполковник, сердито сверкнув глазами. – Все имеется по полной форме. Только те, кто нашел его, ни слова не сказали путного. Пошли в дальний угол свалки порыться в поисках какого-нибудь добра, а там труп. И никто ничего не видел, не слышал. Ни машины, ни трактора, ни мотоцикла. Если ваша братва их разговорит – хорошо. У полиции не вышло…

– И ведь не предъявить им за халатность, – прищелкнул языком Калинин, выходя из райотдела. – Все документы тип-топ.

– Да. Все чисто. Не подкопаться. Они же не знали, что у нас уже имелся труп с такими же характерными следами на шее. Что думаешь, Калинин, одна рука приложилась?

– Думаю, да. Но слово за экспертами.

Еще не выехав из дома Ульянова, Вика распорядилась изъять его тело из похоронного бюро для проведения более тщательной экспертизы. И сколько ни шипел ей в спину Хлебников про мусоров и их поганые выходки, она осталась непреклонной.

– Вы не желаете знать, кто убил вашего товарища? – глянула она на него холодно. – Или вы сами руку приложили?

– Да ты чего, начальник?! – задохнулся возмущением тот.

– Вот тогда и помалкивайте, гражданин Хлебников. Тело будет вам отдано для погребения сразу после проведения тщательной экспертизы. Вы же сами предполагаете, что убили Ульянова так же, как и Виктора Апрелева…

… – Почерк один, выходит.

Полковник невесело посмотрел на подчиненных. Калинин и Соколова – два майора, так не вовремя оказались без начальника отдела. Подполковник Осипов влип конкретно. Попытавшись за него вступиться, полковник получил такой внушительный отказ, что умолк и даже по стойке смирно встал перед тем, кого просил.

– Мало того что он квартиру у бывшей жены отжал. На незаконных, замечу, основаниях! Мошенническим способом! – набирал обороты голос влиятельного лица. – С этим сейчас тоже разбираются компетентные органы. Так он еще и мордобой устроил! Применив силовые приемы. Это вообще никуда не годится! Ты уволил его, надеюсь?

– Никак нет. – Спина вспотела от волнения, голос противно дребезжал. – Он пока в отпуске. От дел отстранен до выяснения.

– Ладно. Пусть пока так будет. Мало ли… Может, они там на мировую пойдут. Частная жизнь, скажу, тебе, Валентинович, болото – гаже некуда. Превышения-то не было. Не было, Иван?

– Никак нет, товарищ генерал. Превышения должностных полномочий не выявлено. Я проверил.

Он и правда проверил. Осипов удостоверением не размахивал и на нары свою бывшую с ее новым хахалем не тащил. И ничего им не подбрасывал. Все чисто.

– Коли превышения не было, пусть пока в отпуске побудет. А там поглядим. Есть кого за него оставить?..

Этим вопросом полковник Анохин сейчас и задавался, рассматривая Вику Соколову и ее нового коллегу. Кого из них он мог сделать старшим? Соколова исполнительна, умна, как специалист сильна.