– Почему это?

– И Витька не стал бы убивать.

– Почему это? – повторил попугаем Калинин.

– Потому что за угон машины, пусть даже она двенадцать лямов стоит, не станут так вот душить. Это что-то очень личное. Очень…

– Состояние аффекта? На него намекаешь?

– Может быть, может быть.

Вика вчера так устала от мотаний по городу в поисках правды, что у нее буквально глаза слипались.

– Тогда тем более Якушев мог приложить преступную руку, – не хотел сдаваться майор. – Впервые потратился так крупно. Хотел быть честным. И его кинули! Тут уж дружба дружбой, а кошельки врозь.

– Может быть, ты и прав. Тогда нам нужен хозяин павильона с авторынка. Как там его?

Хозяина павильона, промышляющего нечестным бизнесом, звали Гарик Петров. Но Петровым он стал после женитьбы на русской женщине, до того фамилию носил труднопроизносимую. Жены Петрова никто никогда не видел. Он отшучивался и утверждал, что она счастливо живет на его родине и воспитывает его детей.

– Верная, умная женщина, – заявлял Гарик Петров, делая серьезное лицо.

Сам верностью себя не обременял, менял женщин, как машины. А машины, по слухам, он менял каждый месяц. А почему нет? Что, задорого достались?

Калинин еще в дороге позвонил своему осведомителю, чтобы узнать, как найти Петрова. Тот обещал перезвонить, но пока звонка от него не было. Во всяком случае, на момент ухода Калинина к полковнику с докладом.

– Ты все же отсматривай материал, майор, – не приказал – попросил он, уходя. – Мы должны быть твердо уверены, что машину угнал Витя Апрелев. Иначе никак…

Она смотрела, смотрела, смотрела. За час отсутствия исполняющего обязанности начальника отдела Калинина у нее заслезились глаза и выработалось стойкое непринятие подобного рода деятельности. Лучше по этажам бегать вверх-вниз на задержании. Поквартирный опрос – и тот лучше. Задавать нудные вопросы подозреваемым и слушать их лживые ответы приятнее, чем просматривать видео с бегущими по проспекту автомобилями.

Калинин зашел с двумя промасленными бумажными пакетами.

– Тебе взял со сливочной начинкой и клубникой. Будешь? – швырнул он ей на стол один из пакетов. – Вода в чайнике есть?

Воду она успела поменять сразу после его ухода. Кивнула утвердительно. Калинин, проходя мимо тумбочки, щелкнул тумблером чайника.

Она поблагодарила его за пончики глупым мерси. Смутила его догадливость. И как он угадал, интересно, что она любит именно такую начинку? Загадочный он все же – Калинин этот. Выражение лица сейчас прочесть вообще невозможно. С чем он вернулся от полковника?

– Есть что-нибудь? – кивком указал на ее монитор Калинин, потроша свой промасленный пакет.

– Ничего! Кстати… – Она виновато глянула на Сергея. – Я вчера забыла задать главный вопрос Якушеву.

– Какой? – Он аккуратно стряхивал сахарную пудру в пакет, удерживая пончик двумя пальцами. – С какого адреса у него угнали машину в первый раз?

– Да! А как ты?.. – вытаращилась на него Вика.

– Потому что я ему этот вопрос задавал сегодня утром. Позвонил и спросил. И он… – Калинин, полностью очистив пончик от пудры, откусил почти половину. – И он мне не ответил. И когда я предположил снова, что машину угнал Витя, он надо мной посмеялся. Знаешь почему?

– Почему?

Вика отряхивать сахарную пудру не стала. Она любила эту воздушную сахарную вуаль. Ей нравилось слизывать ее языком. Но Калинин остановил ее гневным вопросом:

– Ты что сейчас делаешь, Соколова? – Взгляд его был почти болезненным.