Они помчались по коридору, как в забеге на эстафету, обгоняя друг друга. Ворвались в экспертную, перепугав бедного меланхолика до бледности.

– Сумасшедшая пара, – ворчал он на них, открывая почту, куда Вика ему сбросила информацию. – Нормально войти нельзя? Носятся, как на школьной перемене… Ну! Что надо?

Вика быстро нашла нужный кадр по временны́м отметкам.

– Вот эта машина, – ткнула она пальцем в яркую наклейку на крыше. – Нужно увеличить ее, развернуть, повернуть, что угодно, лишь бы водителя рассмотреть!

– Нашли кудесника, – фыркнул Вовчик, медленно шлепая пальцами по клавишам. – Как она едет, так и будет ехать. Я ее развернуть, открыть не смогу. И водителя вашего из нее попросить выйти не смогу тоже. Нашли фокусника! И сядьте уже, не торчите за спиной. Не терплю!

Прошло пять томительных минут. Им казалось, что Вовчик уснул, настолько неподвижным он был. Наконец он, пофыркав, отъехал в кресле к стене и проговорил:

– Сделал все, что мог. Дальше сами.

Они в прыжке очутились возле его стола, уставились на монитор. И Вика громко ахнула:

– Да ладно! Серьезно?!

За рулем злосчастного внедорожника сидел ее бывший парень Гена Иванов. Белоснежная рубашка и бейдж, он даже не потрудился его снять, угоняя машину у Якушева.

– Это твой бывший, как я понял? – прищурился Калинин. – Ну… Теперь все как-то встает на свои места. Едем на задержание, майор?

– Едем! – выдохнула она, как ядом прыснула. – Не дай бог этой твари не окажется на месте! Ну не дай бог!

Глава 26

Марина уже не раз просматривала банковские документы, торжественно врученные ей нотариусом. И находила, что ничего сложного во всем этом деле нет. Она разберется. Тем более что порядок в документах царил образцовый. Отец, упокой, Господи, его загадочную душу, вел бизнес честно.

– Кто бы подумал! – восклицала она время от времени.

И косилась на Хлебникова. Тот после похорон буквально стал ее тенью. Даже когда она шла в душ или туалет, он следовал за ней. И уважительно замирал в паре метров от двери.

– В этом нет необходимости, Андрей Сергеевич, – морщилась она поначалу недовольно. – Я же в доме. Под охраной.

– Не прощу себе, если вдруг что… – Он хаотично водил руками над своей головой, делал страшные глаза. – Я в ответе за вашу жизнь, Марина Александровна.

– Да кому я нужна? – восклицала она.

И про себя добавляла: «Кроме Апрелева Валеры. Тот вдруг воспылал странными чувствами».

Чувства Апрелева ее повергали в шок. Он то звонил, чтобы извиниться. То плакал в трубку по безвинно погибшему брату. То принимался нашептывать про тайную симпатию к ней – к Марине.

– Если что, ты мне первому понравилась, – добил он ее вчера, позвонив почти в двенадцать ночи. – Витька уже потом обратил на тебя внимание, Мариша. А сначала я…

Она пыталась его осадить. Направить его мысли в нужном направлении. Но все бесполезно. С каждым днем Апрелев становился все настойчивее.

Почему она его слушала? После того как он выкрал ее от здания школы и привез к себе, а там посмел ударить, почему продолжила с ним общаться?

Ответ был простым и ясным: она продолжала подозревать всех и вся в убийстве своего жениха и отца. И на могиле отца, не произнеся ни слова, поклялась ему найти эту сволочь. А чтобы ее найти, ей следовало держать всех своих врагов как? Правильно! Ближе, чем друзей.