|
Тот беспомощно воздел руки: – А что я мог сделать? Сказать, что его компания мне не нужна? За два дня езды с ним бок о бок, да еще за две ночевки рядом у костра награду впору давать. Он же тот свой глаз вообще не закрывает. Как будто всю ночь на тебя смотрит. Я лично, клянусь, за все это время глаз не сомкнул. – Да он же у него незрячий, дуралей, – сказал Йон. – Давай я на тебя бляхой своего ремня смотреть буду. – Да знаю я, но все равно, – Дрофд оглядел товарищей, и голос у него дрогнул, – А вы вправду думаете, Союз сюда нагрянет? – Да ну, – отмахнулась Чудесница, – ерунда все это. Она так глянула на Дрофда, что он ссутулился и побрел, перечисляя себе под нос, что еще выше его сил. Чудесница подошла к Зобу и негромко спросила: – Ты думаешь, Союз в самом деле придет сюда? – Сомневаюсь. Хотя ощущение скверное. Прислонясь к Герою, он хмуро глядел вслед Хладу. Долину внизу заливало солнце. – А прислушиваться к своему мамону я давно научился, – добавил Зоб, растопырив пятерню на животе. – Еще бы, – фыркнула Чудесница, – при таком-то брюхе. Старые руки – Танни. – А? Он приоткрыл один глаз, куда тут же колкой спицей, прямиком в мозги, вонзился луч солнца. – Эйть! Он зажмурился. В пересохшем рту словно ночевал табун коней, к тому же дохлых. – А-а… Он приоткрыл другой глаз и разглядел темный силуэт, маячащий почему-то сверху. Силуэт в огнистом ореоле лучей подался ближе. – Танни! – Да слышу, ч-черт. Он попробовал сесть, и мир колыхнулся, как корабль в бурю. – Ыгх. Тут он понял, что лежит в гамаке. Попытка выпутать ноги увенчалась тем, что они лишь сильнее увязли в сетке. Он едва не перевернулся вместе с гамаком, но каким-то образом почти сумел принять сидячее положение, сглатывая несносный позыв к рвоте. – Первый сержант Форест? Вот красота. А сколько вообще времени? – Да уж давно пора тянуть лямку. Где ты раздобыл эту обувку? Танни озадаченно посмотрел вниз. На ногах у него красовались восхитительно надраенные кавалерийские ботфорты, да еще с золочеными пуговками и галунами. |
