Внезапно мне в глаза бросился шрам, прочертивший по диагонали кисть его левой руки, словно ни разу в жизни я не видела ни этого, ни других шрамов на его теле.

Глаза его приобрели голодное, затравленное выражение существа, которое постоянно прячется, не может спать или голодает. Такой же взгляд был у него, когда мы стояли в стенах запыленной комнаты и еще на прогалине в королевском саду. Мой поступок не является причиной происходящего в его душе. Я лишь пощекотала перышком открытую рану.

— Ладно, — сказал он, — вверив тебя заботам прекрасной Сидо, позволю себе откланяться. — И повернулся, словно намереваясь тут же скрыться.

— Не уходи от меня вот так, — сказала я. — Сколько времени тебя не будет?

— Несколько месяцев, — ответил он. — Каким же образом я должен от тебя уходить?

— Чтобы не казалось, будто мы расстаемся навсегда.

— Я доказывал тебе свою любовь всеми доступными мне способами, — сказал он. — Ты перебираешь их все, а потом начинаешь требовать новых. Я не подарок. И предупреждал тебя об этом Мне больше нечего тебе дать.

Мне подумалось: наверное, он и вправду любил меня раньше, потому что теперь он меня уже не любит.

— Мы с тобой когда-нибудь увидимся? — спросила я.

— Увидимся, конечно. Когда я спущусь с гор и вернусь в Эбондис. — Он посмотрел на меня, в его взгляде прибавилось глубины. — Не огорчайся так сильно, милая, — сказал он, — тебе полезно пожить без меня. Ты слишком сильно меня любишь, а может, только думаешь, будто любишь.

Теперь каждый из нас говорит на языке, непонятном другому, вот к чему мы пришли.

Я застыла посреди этой бирюзовой залы, пытаясь перевести его слова на свой язык, пытаясь осознать, что за невероятная трещина пролегла между нами, будто у нас под ногами с треском раскололась плавучая льдина, но почувствовала, насколько безнадежны все мои потуги. Теперь я знаю, что потеряла его, хотя, честно говоря, не знала и секунды прежде, когда он принадлежал бы мне.

Мы оба вежливо сказали «до свидания», затем он рассказал о предпринятых им мерах, чтобы обеспечить меня деньгами, и уже у самых дверей добавил: возможно, мы встретимся еще до моего дня рождения, до Вульмартии, до наступления осени.

Потом он ушел.

Я походила несколько минут по комнате, из одного конца в другой, как бы разглядывая то тут, то там забавные вещицы, но совершенно их не видя. Из зеркала на меня посмотрело запрокинутое лицо белей салфетки. Мое лицо лучше меня понимает, что произошло.

В конце концов я вернулась во двор. Сидо лежала на своем диване, на виноградных листьях, словно трепещущие мохнатые почки, поблескивали пчелы, как обычно. Девушка, читавшая вслух книгу, перевернула страницу и безразличным тоном произнесла:

— Вот так, рука об руку, но при этом каждый по отдельности, переступили они порог Дома Ночи.

Часть четвертая

Дом ночи

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Накануне дня летнего солнцестояния Сидо вместе с компанией, в которую входила и я, отправилась в театр на открытом воздухе. Пьесу там играли дурацкую, и, как все тут же отметили, даже песни в ней не отличались мелодичностью. Но в театр ходят затем, чтобы показаться людям на глаза, и Сидо не осталась без внимания. Над Эбондисом повис душок возбуждения, волнения, пребывающего в зачаточном состоянии, запах легковоспламенимого мускуса, схожий с предчувствием пробуждения вулкана, — я слышала, как кто-то его описывал именно этими словами.