– Но, запомните, – сказал серьезно Чарли, – это не всё. Всё, что писали обо мне, – неправда, и виноваты в этом мистер Кинни и «Дейли трибюн». Теперь они должны написать правду. Если я герой, так вы тоже герой. Я с ними еще поговорю.

– Верю, товарищ, – сказал Кибворс, лукаво улыбаясь, – конечно, поговоришь. Видел потом изобретателя? Как его фамилия, он тогда нам показывал свои модели? Отли, Финнинган Отли. Видел потом его?

– Нет, не видел. Можно сказать, что всё началось из-за него, потому что он угостил нас виски, а из-за виски в ту ночь мне так хотелось спать.

– Трудно сказать, кто начал или отчего началось всё, – подчеркивающе сказал Кибворс. – Виски Отли, скверные провода, я, Си-Ай-Ди, тот тип, который преследовал меня, Кинни, «Дейли трибюн» – всё принимало участие в этой истории.

– А теперь кто-то должен кончить ее.

– Ну, друг, мне пора. Спасибо, что навестил. Не потеряешь адрес? – И Кибворс улыбнулся в последний раз.

Чарли смотрел, как он отошел от сетки, как говорил со стражником, подождал, пока Кибворс и стражник пропали из виду. Чарли было горько от того, что Кибворс в тюрьме, но, покончив с делом, которое его привело сюда, Чарли почувствовал облегчение.

Теперь уже ему не будут досаждать мысли, которые прятались где-то в глубине сознания.

Сейчас он был чист так же, как когда-то. Всё становится на свои места. Осталось только заставить «Дейли трибюн» сделать то, что она должна сделать. Он вышел из тюрьмы. Брикстон сейчас показался ему чище и веселее, чем в тот час, когда он приехал. И Чарли уселся в автобус с видом человека, готового вступить в борьбу с целым городом и победить его.

В редакции он столкнулся с тем же самым фельдфебелем из той же застекленной клетки.

– Могу ли я видеть мистера Шаклворса?

– Вам назначена встреча с ним?

– Нет, – ответил Чарли.

Фельдфебель очень медленно покачал головой. Затем посмотрел на Чарли с видом глубочайшего сожаления.

– В таком случае вряд ли представится возможность видеть его. Мистер Шаклворс – редактор. Он очень занят.

– Я знаю, знаю это, – сказал Чарли. Он и не думал принимать всерьез чушь, которую нес этот старый военный мошенник. – Я знаком с ним. Моя фамилия Хэббл, Чарли Хэббл. Вы что, забыли, что ваша газета две недели назад столько писала обо мне?

– Тогда заполните эту анкету.

Опять надо было проставить свою фамилию, фамилию лица, которое вы хотите видеть и указать дело, которое привело вас в редакцию. Дело Чарли оказалось «срочное». Слово это было написано не очень уверенно, но крупными печатными буквами. Фельдфебель дал анкету мальчику-посыльному, который, прежде чем исчезнуть с ней на верхнем этаже, ударил ногой по голени другого мальчика-посыльного и издал по этому случаю торжествующий пронзительный свист.

Был ранний вечер, и «Дейли трибюн» только просыпалась. В редакцию входили и выходили десятки людей, и почти каждый из них что-либо или получал у фельдфебеля – письма и какие-то другие бумаги, – или оставлял их у него. На Чарли никто не обращал ни малейшего внимания, и он подумал, что для них он просто один из полутора миллионов читателей. Никто не остановился, не посмотрел на него, не воскликнул: «Да ведь это наш «Герой-чудотворец»!

Всего лишь две недели назад его фотографии больших размеров печатались в газете несколько дней подряд. Но никто как будто не узнавал его. Он пришел к заключению, что все эти люди были слишком заняты, слишком торопились.