— Выпей сам за мое здоровье! — Он отдал мне флягу.

Я сделал большой глоток, передернул плечами, ощутив огненный ручеек в пищеводе, и завинтил крышку. Я, конечно, допустил непростительную ошибку, но по здравом размышлении понял, что она может сослужить мне добрую службу. Если на этом баркасе и впрямь оказалась группа диверсантов и шпионов, направляющихся в Афганистан, и если они настолько глупы, что приняли меня за сообщника, я сумею достичь своей цели без особого труда. Теперь можно было забыть обо всех трудностях нелегального перехода границ. Надо просто увязаться за ними, и когда наша группа доберется до Афганистана, я улизну от них и отправлюсь на поиски Федры, а они пускай себе подстрекают и свергают кого хотят. Я имел слабое представление об афганском правительстве, но у меня всегда было стойкое ощущение, что любое правительство заслуживает быть свергнутым, а уж если афганские власти смотрят сквозь пальцы на работорговлю, то им сам аллах велел оказаться на свалке истории. Так что если мои попутчики доставят меня в Афганистан, я готов был предоставить им там полную свободу действий.

Я еще отпил из фляги и еще, и когда Дейли вернулся в компании четырех приятелей, мне уже было совсем хорошо.

— Значит, все мы едем в Афганистан, — проговорил я. — Ну это ж просто класс!

— Нас про тебя не предупреждали! — заявил бородатый.

— Так и меня про вас тоже не предупредили. Я получил инструкции, как переправиться через Ла-Манш и куда потом ехать. Я думал, мы соединимся уже на той стороне.

— Где?

— Новые инструкции я должен получить в Шербуре.

Они переглянулись.

— А от кого ты получил приказ?

— От человека по кличке Жонкиль. Его настоящее имя мне не известно.

— А ты из какого подразделения?

— Восьмое управление, — не моргнув глазом ответил я.

— Ты служишь в «восьмерке» и тебя бросили на эту операцию? — недоверчиво переспросил бородач.

— Меня прикомандировали к группе переводом из третьего управления.

— А, ну это еще куда ни шло…

Слава тебе, Господи, подумал я, попал в точку.

— Хотя вообще-то странно все это… — Бородач по-русски обратился к приземистому крепышу с лысым черепом и пластмассовой челюстью. — Приведи Якова!

— Он спит.

— Он спит с самого момента погрузки. Пойди разбуди!

— Ему это не понравится!

— Ну так скажи ему, что таковы издержки руководящей должности.

Бородач снова повернулся ко мне. Я сделал равнодушное лицо. Он поинтересовался, говорю ли я по-русски, я ответил, что нет, а он сообщил, что руководитель операции Яков сейчас придет поглядеть на меня. Дожидаясь командира, мы мило обсудили погоду и волнение на море. Переход, сообщил мне бородач, отнял больше времени, чем планировалось, но до французского берега осталось каких-то четверть часа пути. Я стал всматриваться вперед с надеждой увидеть Францию, но не увидел ничего кроме кромешной тьмы.

А потом явился Яков.

Меньше всего он был похож на командира. Скорее, на Вуди Аллена — эдакий худощавый коротышка-увалень. Близоруко щурясь, он вылупился на меня сквозь очки в массивной роговой оправе, а бородач стал ему по-русски объяснять, кто я такой и что тут делаю.

Яков спросил, понимаю ли я русский язык. Я только беспомощно развел руками, а бородач ответил за меня, что нет. Яков кивнул, ввинтил в меня взгляд и как-то сконфуженно улыбнулся.

Я тоже улыбнулся в ответ.

Тогда он сказал по-русски:

— Все вы болваны! Этот парень никакой не ирландец, он американец. Его имя Эван Таннер. Это тот самый, который убил человека в Лондоне.