– Чтоб они сдохли!

– Спартанцы уверяют, что открыли его связь с Павсанием. Что он такой же изменник, как и Павсаний. И потому его призывают к допросу на панэллинский суд, что он совершил преступление против всей Эллады.

– Что же будет теперь? – растерявшись, спросила Архиппа. – Значит, и Фемистоклу такая же смерть?

– Как знать, что будет? – Эпикрат уже не мог скрыть тревоги. – Пока афиняне согласия на это не дали…

– Но дадут, – мрачно сказал Евтихид.

– Неужели у них хватит совести? – У Архиппы прервался голос. – Эпикрат… Скажи!

Думаю, что хватит, – сказал Эпикрат, вздохнув. – Вспомни, кто будет решать это дело.

– Да, кто? Аристид и Кимон! – подтвердил Евтихид.

– Подождем, подождем, Архиппа! Будет так, как решат боги. Но я посоветовал бы Фемистоклу не являться на суд, где заранее решено присудить его к смерти! Если будет случай, передай ему мой совет, Архиппа!

Фемистокл знал обо всем, что происходит в Спарте и в Афинах. Хотя он ждал, что его призовут на суд, но не верил, что это может случиться.

«Аристид не решится предать меня, – думал Фемистокл, – он слишком дорожит своим именем „Аристид Справедливый“, чтобы не защитить того, кто вызвал на себя вражду Спарты ради пользы Афин… Впрочем, и ему и Кимону, как я не раз замечал, выгоды Спарты дороже, чем польза своего отечества!..»

Сикинн не раз бывал в Афинах, но привозил все те же вести: Спарта не отступает, требует суда над Фемистоклом, которого называет изменником, преступником перед Элладой. Афины все еще не соглашаются.

Потом вести стали звучать иначе: Спарта требует суда, афиняне еще сопротивляются, но многие уже соглашаются с требованиями Спарты. И, наконец, последняя весть – Фемистокла требуют в Спарту на панэллинский суд. Это требование привезли глашатаи из Спарты.

– Что ж, – сказал Фемистокл, получив приказ, – я явлюсь на суд и докажу, что этой вины за мной нет.

Но правители Аргоса, приютившие его в своей стране, воспротивились.

– Этот суд приведет тебя сначала в тюрьму, а потом к смерти. Мы не советуем тебе, Фемистокл, являться в Спарту!

Фемистокл задумался. Ведь и афинские друзья говорят так же.

– Вы правы, – сказал он, – ждать справедливости от спартанцев смешно! Когда они были справедливы? Может, тогда, когда, пользуясь большинством своих голосов, лишили меня первой награды за Саламин? Или тогда, когда вообще не дали мне никакой стратегии, раздав все должности своим? Ох, да что там! Маргит я буду, если явлюсь на этот суд. Вы правы, клянусь Зевсом!

В назначенный день в Спарте собралось множество народа. Всем хотелось видеть, как будут судить афинского героя. Кто-то сожалел, кто-то злорадствовал, кто-то негодовал на Фемистокла за измену, кто-то негодовал на правителей, подвергающих прославленного человека незаслуженному позору…

Ждал народ. Ждали правители Спарты и Афин. Ждали судьи. И ждали напрасно – Фемистокл на суд не явился.

Вместо него примчался посыльный с письмом. Фемистокл обращался к гражданам своей республики, он доказывал свою невиновность в том страшном преступлении, в котором его обвиняют. Он, всегда стремившийся к власти, по природе своей неспособный подчиняться и никогда не желавший подчиняться, как он мог бы предать себя, а вместе с собой и Элладу во власть врагов – варваров?.. Но враги его, афиняне из партии аристократов, отвергали его доводы, а спартанцы не хотели слушать его оправданий.

Правители Спарты в ярости, что не удалось захватить Фемистокла, настояли на том, чтобы подвергнуть его изгнанию.