Сидевшие ближе к очагу слушали певца, у стола в дальнем углу дрались, в стороны летели кровавые сопли и выбитые зубы, на полу у стенки кто-то раскатисто храпел. Тут были не только люди — пробиравшийся к стойке Егор заметил пару бородатых коротышек, похожих на гномов, еще кого-то с зеленой кожей и ежиком белых волос.

— Да? — прорычал хозяин, когда Егор оказался перед ним.

— Э… ну… хм… мне бы…

— Не мямли! — рявкнул Аладдин так, что Егор едва не подпрыгнул. — Ты же герой!

— Мне поесть! — воскликнул он. — И комнату на ночь!

— Жратва сейчас будет, свинина, хлеб, пиво, — сообщил хозяин. — А комнат нет. Могу пообещать лавку в одной из общих спален. И обойдется все это тебе, парень, в полновесный секлийский золотой!

— Торгуйся! — в голосе советчика прозвучало возмущение. — Три серебряных давай!

Его и в самом деле никто не видел и не слышал — ни один взгляд не обратился в ту сторону, где махал радужными крылышками облаченный в яркий наряд крохотный человечек.

— Нет… я… — свирепый взгляд хозяина корчмы давил, и слова застревали в горле. — Это дорого… Три серебряных!

— Дорого? — на заросшей физиономии зародилась улыбка, похожая на зубастое ущелье. — Тогда вали на все четыре стороны, ха-ха. Ладно, так и быть, сегодня я добрый — пять серебряных.

— Я согласен, — Егор поспешно кивнул, не слушая ругани Аладдина: запасы смелости подходили к концу, и он боялся, что просто-напросто начнет трястись и заикаться от страха.

Слишком жутким выглядел хозяин, страшными казались его гости, пьяные и наверняка вооруженные, способные прирезать чужака только за то, что он им не понравился.

В мешочке, что висел на поясе, обнаружилась дюжина больших золотых монет с изображением пятизубой короны на одной стороне и вставшего на задние лапы крылатого льва — на другой. Егор, вздрагивая и оглядываясь — не собирается ли кто-то его ограбить? — вытащил одну и положил на стойку. Хозяин попробовал ее на зуб, одобрительно крякнул и спрятал в карман фартука, а взамен извлек оттуда пять похожих монет, но отчеканенных из серебра.

— Место ищи себе сам, — сказал он. — Еду я принесу, лавку для сна покажу…

И волосатый здоровяк отвернулся, всем видом показывая, что клиент его больше не интересует.

Егор же беспомощно огляделся, пытаясь найти в громадном зале уголок почище и поспокойнее. С таким же успехом он мог искать утонченность в казарме — на столешницах валялись обглоданные кости, крошки, черепки разбитой посуды, темнели крохотные лужицы, свободных столов не было вообще, кое-где на лавках виднелись просветы, но за любой из них пришлось бы повоевать.

— Чего встал столбом? — осведомился Аладдин. — Иди, садись…

— Куда? — шепотом отозвался Егор. — Прикинь, тут все занято, и вряд ли мне кто уступит…

— Ты герой или кто?! — в голосе советчика прорезалось возмущение. — Тебе вообще бояться не положено! Особенно всякой кабацкой швали! Давай, выбери кого похилее и сбрось его с лавки!

Большинство посетителей корчмы габаритами могли поспорить с ее хозяином, гномы отличались чудовищной шириной плеч, и существ, к которым можно было применить определение «хилый», тут не имелось вовсе.

Кроме того, почти все сидели компаниями, а связываться с толпой здоровяков Егору хотелось еще меньше, чем с одиночкой.

— Я… — начал он.

— Действуй! — взвизгнул Аладдин и вонзил нечто острое Егору в лопатку.