— Действуй! — взвизгнул Аладдин и вонзил нечто острое Егору в лопатку.

Это оказалось так больно и неожиданно, что он скакнул вперед и толкнул сидевшего с краю ближайшей лавки мужика. Тот обернулся, стал виден свирепый оскал, загорелая физиономия и близко посаженные темные глаза, блестевшие из-под спутанных рыжих волос.

— Ты чо? — спросил мужик.

— Место уступи… те… — то ли проблеял, то ли пискнул Егор и с трудом удержался от того, чтобы не добавить «пожалуйста».

Герою в подобной ситуации вежливость не к лицу.

— Щас, — пообещал рыжий, и сидевшие с ним за одним столом типы дружно замолчали.

Заросшие, загорелые, остроглазые, они напоминали то ли охотников, то ли разбойников, и на Егора смотрели со злорадным ожиданием — сейчас этот нахал получит в зубы и полетит в угол.

Рыжий поднялся, двигаясь нарочито лениво и медленно, и ударил, стремительно, как атакующая рысь.

— Ой… — воскликнул Егор, пытаясь закрыться от удара.

Под ногу попало что-то, он споткнулся, качнулся, и чужой кулак просвистел мимо, лишь слегка зацепив ухо. А Егор, пытаясь восстановить равновесие, подался вперед, и так вышло, что боднул рыжего в лицо. Хрустнуло, и полезший в драку тип отскочил, прижимая руку к разбитому носу.

— Ах ты тварь, клянусь подземельями Рахидрона… — прошипел он. — Я…

— Молодец! Отлично! — завопил Аладдин. — Так его! Добавь еще — левой в голову, правой — в печень!

По взгляду рыжего Егор понял, что его сейчас будут бить, причем очень сильно.

— Стоять! Хватит! — звучный голос прозвучал за спиной Егора, и на лице рыжего отразилось разочарование.

— Тебе до него что за дело, Акимэль? — низким голосом спросил самый могучий из сидевших за столом, с плетеным кожаным ремешком на лбу и старым шрамом от когтей на правой щеке.

— Считай, что он мне понравился, — говоривший подошел и встал плечом к плечу с Егором. — Пойдем, парень. Не стоит связываться с теми, кто поклоняется Пожирателю. Ты найдешь место за моим столом.

Егор повернулся и обнаружил, что около него стоит певец, ранее сидевший рядом с очагом, и еще понял, что этот певец — не человек. Черные кудри, остроконечные, точно у кошки, уши, темно-фиолетовые глаза с приподнятыми наружными уголками и полное отсутствие щетины на щеках и подбородке.

Все говорило о том, что тот, кого назвали Акимэлем, принадлежит к народу эльфов.

— Ах ты… — начал было рыжий, при упоминании «Пожирателя» нервно вздрогнувший.

— Стоять! — осадил его здоровяк с ремешком и шрамом. — Пусть идут.

Рыжий буркнул что-то свирепое, но ослушаться на посмел.

Эльф привел Егора к столу, за которым пьянствовала компания оборванных и грязных дядек. Точнее, пьянствовали только двое, остальные лежали мордами в тарелках и дружно похрапывали.

— А… это ты? — сказал один из стойких алкашей, глядя на эльфа.

— Я, кто ж еще? — Акимэль спихнул одного из храпунов под стол, и на лавке освободилось место. — Вот, так куда лучше. Садись, друг, не знаю, как тебя зовут, только ноги на него не ставь.

— Егор, — назвался Грачев. — И все же, почему вы мне помогли?

Внутри бродили отзвуки пережитого страха, заставляли поглядывать в ту сторону, где остался рыжий и его приятели. Егор понимал, что в настоящей драке не имел бы шансов — его бы отлупили до полусмерти, и Нифигляндии пришлось бы обходиться без героя.

— Я — Акимэль, — сказал эльф так, словно это все объясняло.