Фиц следовал за белыми на расстоянии в несколько миль. Он вел Эйбрауэнское землячество, с примкнувшими канадцами и несколькими переводчиками. Его задачей было поддержать Колчака, занимаясь коммуникациями, разведкой и снабжением.

Фиц лелеял большие надежды. Возможно, трудности будут, но ведь нельзя позволить Ленину и Троцкому захватить всю Россию!

В начале марта он находился в Уфе, на европейской стороне Уральских гор, и просматривал целую кипу английских газет недельной давности. Новости из Лондона были непростыми. Фица порадовало то, что Ллойд Джордж назначил военным министром Уинстона Черчилля. Из всех ведущих политиков Черчилль наиболее активно поддерживал интервенцию в России. Но некоторые газеты встали на другую сторону. Фица не удивили «Дейли геральд» и «Нью стейтсмен», которые, на его взгляд, были более-менее пробольшевистскими. Однако даже в консервативной «Дейли экспресс» он увидел заголовок «Убрать войска из России!»

К несчастью, там даже знали, что англичане помогли Колчаку с переворотом, когда Директория была признана несуществующей, а Колчака избрали Верховным правителем. Откуда у них эта информация? Он поднял голову от газеты. Его поселили в городском коммерческом колледже, и его ординарец сидел за соседним столом.

— Мюррей, — сказал он, — в следующий раз, когда будут отправлять домой письма, перед отправкой принесите всю пачку сначала мне.

Это было незаконно, и Мюррей посмотрел на него озадаченно.

— Сэр?

Фиц подумал, что лучше объяснить.

— У меня есть подозрения, что информация в газеты идет отсюда. Цензор, похоже, спит на рабочем месте.

— Наверное, они думают, что теперь, когда война кончилась, можно расслабиться.

— Естественно. Как бы то ни было, я хочу увидеть, не на нашем ли участке происходит утечка.

На последней странице газеты была фотография женщины, возглавившей движение «Руки прочь от России!», и Фиц с изумлением узнал Этель. В Ти-Гуине она работала экономкой, но теперь, писали в «Экспрессе», она была генеральным секретарем Национального союза работников швейной промышленности.

За прошедшее время он спал со многими женщинами, последняя, в Омске — белокурая русская красавица, заскучавшая любовница жирного царского генерала, слишком пьяного и ленивого, чтобы спать с ней самому. Но воспоминание об Этель оставалось по-прежнему ярким. Интересно было бы посмотреть на ее ребенка. У Фица наверняка было с полдюжины бастардов по всему свету и только про ребенка Этель он знал наверняка.

И она же разжигала недовольство интервенцией в России. Теперь Фиц понимал, откуда шла информация. Все ее проклятый братец, сержант в Эйбрауэнском землячестве. Все время он доставлял неприятности, и Фиц не сомневался, что это именно он информирует Этель. На этот раз Фиц выведет его на чистую воду!

В течение следующих нескольких недель белые гнали перед собой ошеломленных красных, которые решили было, что силы Сибирского правительства на исходе. Если бы войска Колчака смогли соединиться со своими сторонниками на севере, в Архангельске, и с добровольческой армией Деникина на юге, они бы создали фронт серповидной формы, и этот серп протяженностью в тысячу миль неудержимо двинулся бы на Москву.

Но в конце апреля красные пошли в контрнаступление.

Фиц к тому времени был в Бугуруслане: мрачном, нищем городишке в лесном краю в сотне миль к востоку от Волги. Несколько обветшалых каменных церквей и муниципальных зданий возвышались над крышами низеньких деревянных изб, как сорняки над кучей мусора. Фиц сидел с отрядом разведки, анализируя отчеты о допросах пленных. Ему и в голову не приходило, что что-то не так, пока он не выглянул в окно и не увидел на главной дороге поток измученных солдат Колчака, шедших через город в обратном направлении.