Он ополоснул стакан, из которого пил виски, и налил жидкости от растаявшего льда, со дна ведерка. На третьем стакане у него появился план.

Апельсиновый сок, кофе и аспирин несколько привели его в чувство. Он подумал об опасностях, ждущих впереди. Но никогда Левка не позволял себе отказаться от дела, испугавшись риска. «Если я откажусь, — думал он, — я поведу себя как Григорий».

У его плана был один крупный недостаток. Его успех зависел от примирения с Ольгой.

Левка проехался по соседским кварталам, где снимала жилье беднота, и зашел в дешевую забегаловку, где завтракали рабочие. Подсев за столик к компании, похожей на маляров, он сказал:

— Мне бы надо сменять мою машину на грузовичок. Не знаете, кого бы это могло заинтересовать?

— А с законом все чисто?

Левка обаятельно улыбнулся.

— За кого ты меня принимаешь, приятель? — сказал он. — Если бы все было чисто, разве бы я продавал ее здесь?

Ни в этом, ни в следующих нескольких местах желающих не нашлось, но наконец он отыскал покупателя в автомобильной мастерской, которой владели отец с сыном. Он обменял «паккард» на двухтонный фургон «Мак Джуниор» с двумя запасками, не получив при этом ни документов, ни денег. Он понимал, что это грабительский обмен, но хозяева мастерской видели, что он в безвыходном положении.

После полудня он пошел к оптовому торговцу алкоголем, чей телефон нашел в справочнике.

— Мне нужна сотня коробок «Канадиен Клаб», — сказал он. — Почем отдадите?

— За такой опт — тридцать шесть долларов за коробку.

— Годится. — Левка вынул деньги. — Я открываю заведение за городом, и…

— Да не надо объяснять, приятель, — сказал оптовик. Он указал за окно. На свободном месте по соседству бригада расчищала площадку под строительство. — Вон, новый склад строю, в пять раз больше этого. Слава Богу за этот сухой закон!

Левка понял, что не одному ему пришла в голову эта светлая мысль.

Он заплатил, и они погрузили виски в фургон.

На следующий день Левка поехал назад в Буффало.

Левка припарковал свой фургон виски возле дома Вяловых. Зимний день кончался, опускались сумерки. На подъездной аллее машин не было. Он подождал немного, готовый бежать, но никакого движения не увидел.

С туго натянутыми нервами он вышел из фургона, подошел к двери и вошел, открыв своим ключом.

В доме было тихо. Только сверху доносился голос Дейзи и приглушенные ответы Полины. Никаких других звуков слышно не было.

Тихо ступая по мягкому ковру, он пересек холл и заглянул в гостиную. Все кресла были сдвинуты к стенам. Посреди комнаты на подставке, покрытой черным шелком, стоял полированный гроб красного дерева, со сверкающими медными ручками. В гробу лежало тело Джозефа Вялова. Смерть смягчила сварливые черты, и лицо его казалось кротким.

Над телом в одиночестве сидела Ольга. На ней было черное платье. Она сидела спиной к двери.

Левка вошел в комнату.

— Здравствуй, Ольга, — сказал он тихо.

Она открыла рот, собираясь закричать, но он успел зажать ей рот рукой.

— Тебе не о чем волноваться, — сказал Левка. — Я просто хочу поговорить.

Медленным движением он отпустил ее.

Кричать она не стала.

Он немного расслабился. Первое препятствие позади.

— Ты убил моего отца! — яростно сказала она. — О чем мне с тобой говорить?

Он сделал глубокий вдох. Сейчас надо было сыграть очень точно. Простого обаяния будет мало. Придется еще и думать.

— О будущем, — сказал он.