|
Я учил Гектора вести себя вежливо, спокойно, прививал ему хорошие манеры – с такими навыками он может работать вышибалой где угодно. Абсолютно уверен, постояльцы отеля «Лима Мирафлорес Хилтон» даже не подозревают, что живет Гектор в построенной собственными руками хибарке в трущобах бедняцкого квартала в восточной части города. Жилища тут сложены из кусков гофрированного железа, за водой приходится тащиться на колонку, а грязь и помои текут прямо по улицам. Однако Гектор при всем при этом выглядит элегантным, подтянутым и аристократичным. В жилах его течет кровь конкистадоров и инкских правителей. Он смекалист и не лишен сострадания. Идеальный помощник. На вид ему чуть за двадцать. Если все пойдет по плану, лет через пять‑шесть он займет мое место.
– Рановато для неприятностей подобного рода. – Гектор деликатно показал глазами на мой карман, в котором покоилась принесенная им записка. – Для неприятностей всегда слишком рано или слишком поздно, – согласился я. – Уверен, что моя помощь не понадобится? Мне хотелось бы помочь… – откликнулся Гектор, преданно заглядывая мне в глаза. Он знал, что ночью мне пришлось несладко. Парнишка‑швед переборщил с наркотиками, и я был вынужден доставить его в больницу Затем выпроводил из отеля нескольких проституток, после чего мы улаживали дело с пожилой американской парой, заявившей, что они не могут дышать загрязненным воздухом и им нужен дыхательный аппарат. А позднее в отель должен был явиться японский посол в Перу, чтобы на неформальной встрече обсудить возможности экстрадиции дискредитированного перуанского экс‑президента Фухимори из его убежища в Токио. Из этих переговоров, ясное дело, ничего не выйдет, однако поиск решения уже сам по себе казался явлением положительным. Визит посла непосредственно касался службы безопасности отеля. Несмотря на то что у посла свои телохранители, лишние неприятности во время визита нам не нужны. – Нет, я сам справлюсь. Можешь идти домой, Гектор, – ответил я. Гектор кивнул и пошел к отелю. Сейчас он переоденется в джинсы и футболку и помчится на скутере в свои трущобы. Он тоже отработал ночную смену и, вне сомнения, чертовски устал. Серферы лениво кувыркались на волнах, а солнце столь же лениво поднималось над высокими и неприступными горами, куда я когда‑нибудь обязательно соберусь съездить. Если даже слепому альпинисту удалось недавно покорить Эверест, то уж я‑то запросто поднимусь по Дороге инков на Мачу‑Пикчу! Подумаешь, какой‑то протез на ноге!.. В один глоток допив холодный кофе, я отставил чашку. К бригаде рабочих подошли несколько школьниц в надежде раздобыть пропуск за сцену на выступление «Чифс». Никаких пропусков у рабочих, разумеется, не было, но поболтать с девушками они не отказались. – За работу, чертовы перуанские ублюдки! – гаркнул прораб‑австралиец. Если б мне не жгла карман записка, я бы с удовольствием врезал этому мерзавцу за то, что он прервал мои размышления. Я развернул бумажку. Расшифровать ее не составило труда. В пентхаусе LY (пятидесятый этаж, номер Y) слива (иными словами, пьяный американец) по имени П. Бак устраивал «маллиган» (то есть дебош). Этот шифр был введен прежним начальником службы безопасности «Мирафлорес Хилтон», фанатом гольфа. Давно пора отменить все эти отсылки к «маллигану», «игл», «берди» и прочей ерунде, подумал я в который уже раз за последние несколько месяцев. Жаль, что все руки не доходят, есть дела и поважнее. Я вздохнул, с омерзением скомкал бумажку и выбросил в ближайшую урну. Пьяный американец, вероятно, просто‑напросто дерется с проституткой. П. Бак… Мне пришла в голову мысль: а что, если в городе гостит группа «R. E. M.»? Их гитариста зовут Питер Бак, которого однажды арестовали из‑за пьяных выходок в самолете компании «Бритиш эйрвейз». |
