— За твой здоровь... Ик!... е!

Торн чокается со мной деревянной кружкой:

— У... гу...

— Хорошо... Ик!.. сидим!

— До-о...

— Лия! — растягиваю улыбку. — Ты такая Ик... красивая!

— Спасибо, господин Римус! — розовеет девушка.

— Неси еще... Ик!.. да покрепче!

Торн покачивается, еле ворочает языком:

— Мо... может хват... ит... Римус?

— Да мы только на.. Ик!.. чали!

— До-о...

Примерно через час мы упились в такие сопли, что говорить уже не могли. А добродушная Лия все подливала и подливала.

— То-о-о-орн?..

— У-у?..

— Ты ту-у-ут?..

— До-о...

— Че де... лаешь? Ик!

- П... п... п... пю...

— Пьешь?..

— Пю.

— Нельзя... Ты же это... Ик... на работе...

— До-о-о...

— Я твой... Ик... господин...

— До-о-о...

— Не пей... больше...

— Пю.

— У... у... уволю... Ик...

— Жа... жа... лование...

Неловкая пауза:

— Н... нету... Ик...

Мы одновременно бьемся лбами о стол и какое-то время похрапываем. Лия озорно восклицает:

— Господа, еще выпить?..

Я что-то похрюкиваю, а Торн покрякивает.

— Дедушка?! Господа... устали. Им бы поспать. Отведёшь их наверх?

Клоуш с силой бьет кружкой о стол, подходит к нам:

— Эй, господа? Уважаемые?

— Хрю...

— До-о-о...

— Да что же это... Ладно, Лия, девочка моя, помоги...

Кряхтя позвонками, Клоуш закидывает мою руку на шею, и, бухтя что-то по типу «спаси Первозданный мою спину», помогает мне подняться наверх. Силен, старик. Видать, не впервой тушу мою волочить. Ну ничего, там еще Торн остался... Ик...

Плюхнувшись на кровать в своей комнате, я какое-то время лежу, жду, когда затащат Торна.

Слышу, как защёлкивается дверь.

— Во имя Первозданного, господа. Я же не молодой уже... Хоть бы немного помогали... стал-быть.

Лия хихикает.

Торн резко трезвеет:

— Я помогал. Ты почти меня не тащил.

Я тоже мгновенно «трезвею», сажусь на кровати:

— Я как бы тоже.

— Ох, — разгибает Клоуш поясница. — Ну и разыграли вы всех... господа... стал-быть... Я уж и засомневался, что воды вам подливаю... Несколько раз сам пробовал, стал-быть.

Пожимаю плечами:

— Торн, ты молодец. Не думал, что сможешь.

— Я всего лишь ваш личный гвардеец. Ваше дело - говорить, моё — делать.

Он принимает из рук Лии шлем, одевает.

Смотрю на Лию:

— Они все еще там? — имею в виду тех мужиков, которые так и не покинули Стреломёт.

Девочка заливается краской так, будто я ей в любви признался:

— Угу, господин Римус. Глаз с вас не спускали... Наблюдали.

— Вы их знаете?

— Как не знать, стал-быть. Наши мужики, с пелёнок их знаю.

— Скорее всего, они работают на Стилета. Они всегда пьют в Стреломёте в день, когда приходят бандиты за деньгами?

— Господин... ну-у-у... они каждый день пьют, так что да... Всегда.

Ага, конечно. Все мужики разбежались, как только мы с Торном буянить стали. Как я понял, так было всегда. Если Римус наведывается выпить, все завсегдатаи Стреломета разбегаются от греха подальше. Говорят, что я был сильно уж приставучим. Каждому смерду спьяну доказывал, что у меня еще и член толще. А эти двое, значит, самые смелые. Угу, так я и поверил.