— Хм... я вас понял. Сказка эта про ведьму, жившую на болотах тысячи лет назад, когда ещё эти земли были дикими, и первые люди питались жабами.

Обреченно вздыхаю. Ну что за средневековая ерунда:

— Дай угадаю. Ведьма могла превращаться в жабу, и её съели люди?

— М-м-м... нет. Не все сказки выдуманные, Римус. Я думаю, эта идет из реальной истории прошлого. Только её толкуют неправильно. У меня есть одна теория. Скорее всего когда-то жила пробудившаяся магичка. Выжила, но без должного обучения лишилась рассудка и пряталась на болотах среди жаб и змей. Посчитала обитателей болот своей семьей. Сами понимаете. В её глазах люди поедали её... хм... близких. Вот она и разозлилась, охотилась на людей, а при ней всегда была её любимая жаба.

— Отличная сказка для детей. Они тут ночами громко орут?

— Терпимо. В общем, думаю было как-то так. А местные сделали из этой истории страшную сказку и пугают ею непослушных детей.

— Ква!

Смотрим на жабу.

— Торн, мне кажется, ей твоя история понравилась.

— Хм...

Хмыкаю:

— Может, жаба и есть та ведьма?

— Никто не может превращаться в животных, Римус. Это всего лишь сказка.

— Ага. Но ты же не просто так заинтересовался, что там была за девочка.

Торн пожимает плечами, прихлебывает из кружки. Это уже его третий глоток. Настоящий алкоголик. Мне даже уже как-то неловко, что я выпил половину.

Торн встает, надевает на голову шлем:

— Нужно поспешить, Римус. Стилет к утру начнёт нервничать, что его люди не возвращаются. Я сдам эти двоих, поговорю с алхимиком и вернусь через час. Хм... и ещё те доносчики.

— За них не переживай, они будут сидеть, как мыши.

— Я тоже так думаю. Доносчики очень осторожны, раз столько лет их никто не заподозрил. Вряд ли они побегут посреди ночи на болото докладывать Стилету о криках в таверне. Но, на всякий случай, я постараюсь отвести этих двоих незаметно через дворы, — кивает на Херуса и Черпака.

— Хорошо. Ступай, Торн.

Стоит на месте.

— Что-то еще?

— По поводу вашего предложения заставить доносчиков признаться перед простыми людьми. Они ведь и правда их убьют.

— Верно. И что?

— Я могу рассказать о них нужными людям. Их осудят по закону, и не придется...

Поднимаю руку, перебиваю:

— Нет. Я думал, ты понял, что мне надо. Мы лично займемся крысами и сдадим их местным на самосуд.

— Разрешите спросить. Зачем?

— Затем, мой дорогой друг, что есть разница, кто их накажет. Мы. Или стража Дома Галленов. Я. Или законная власть, которая ничем до этого не помогала. Понимаешь? А теперь иди.

Торн смотрит на меня несколько секунд, опускает забрало, отдает честь:

— Слушаюсь, Римус.

Торн поправляет доспех, подходит к бандитам, и... поднимает их обоих вместе с лавкой, будто они ничего не весят. Хмыкает на то, что принцесса опять куда-то пропала. Уходит через кухню. Слышу, как Лия роняет поварёшку:

— Господин Торн, а как же ужин?

— Хм... оставь мне немного. Если можно. Поем холодным.

Слышу, как охает Черпак, чья лысая макушка проехалась по дверному косяку. Торн уходит. Без него сразу чувствую легкий дискомфорт. Слишком много у меня недоброжелателей.

Лия приходит через пару минут с подносом. Большая миска овощного рагу, яйца, немного белого мяса, кувшин с водой и два персика. Ставит передо мной еду, садится напротив, кушает персик.

Зачерпываю деревянной ложкой не очень аппетитную гущу, пробую. М-м-м, вкуснота. Прямо бабушкина кухня вспоминается. Грядки, куры, сенокос. Было же у меня когда-то детство.

Эх, хочу сала с чесноком и черным хлебом.

— Я вас так разорю.