— Если ты забыла, то спешу напомнить, что нас собирались попросить из «Макбета», — язвительно заметила Корделия. — Роль колдуний планировали доверить слону!

— Именно так, — с видом мудреца изрек мистер Кеннет, как будто слоны каждый день выступают в роли колдуний. — Я слышал, что они выписали слона для этой постановки. Прошу вас, обязательно приходите на следующей неделе, — повторил он ровным голосом, словно произнес мантру.

— Давай вернемся в Блумсбери, — сказала Корделия, обращаясь к Рилли. — Кажется, у меня возникла одна идея.

— Пожалуй, я сначала отправлюсь посмотреть, как там моя мама.

По Райдингхауз-лейн и Грейт-Титчфилд-стрит с важным видом прохаживался полицейский. Часть улицы была полностью перекрыта.

— О, черт побери! — не заботясь о хороших манерах, выпалила Рилли. — Готова поспорить, мама снова бегала по улице голой.

Она схватила полисмена за руку.

— Что это значит? Что случилось?

Задрав голову, Рилли вглядывалась в свои окна — ей почудилось, что она услышала голоса.

— Не могу сказать, мадам.

— Но я должна увидеть свою мать, она беспомощная и старая.

Полисмен немного смягчился.

— Произошло убийство, мадам.

— Убийство? Но не здесь, не так ли?

— На Грейт-Титчфилд-стрит, мадам.

Рилли и Корделия в недоумении посмотрели друг на друга. Именно так, как предсказывала Регина. Как раз за углом.

— Мне необходимо подняться к своей матери, — нетерпеливо повторила Рилли, указывая наверх. Полисмен видел, что они очень взволнованны.

— Я проведу вас, — сказал он. А затем с уверенностью добавил, словно это должно было их приободрить: — Убит кто-то молодой.

Старушки производили столько шума, что было совершенно очевидно — ни одна из них не стала жертвой преступления. Регина, высунувшись из окна, вопила:

— Я же вам говорила! Я же говорила, что в окрестностях бродит убийца!

Она хлопнула дверью, плотно затворив ее, и отказалась выходить.

Миссис Спунс сидела на деревянном стуле, без одежды, с не свойственным ей сердитым и взволнованным выражением лица и произносила что-то совершенно непонятное, энергично кивая в сторону ночных горшков.

— Я хотела простыней! — говорила миссис Спунс. — Они были по полпенни, как и сказал Берт за столом, а теперь что? Я вижу сумку с пирожными!

— А кто такой Берт? — спросила Корделия, но Рилли лишь пожала плечами.

Они наклонились к горшкам, чтобы убрать их подальше от ног рассерженной миссис Спунс. Содержимое горшков было выплеснуто прямо за окно (что делалось исключительно в критических обстоятельствах). Потребовалась вода, и Корделия начала бесконечные хождения вверх-вниз. Регина все еще вопила из соседней комнаты. Рилли была раздражена и рассержена. Но радовалась хотя бы тому, что ее старушки целы и невредимы. Она пыталась навести порядок среди разбросанных вещей матери, а миссис Спунс в это время стучала босыми ногами о пол. Она была просто неуправляемой, громко разговаривала сама с собой и даже разлила воду по всему полу.

— Как можно сделать такое с деревом, скажите мне на милость? — воскликнула миссис Спунс.

Пытаясь отвлечь ее, Корделия провела руками перед ее лицом, как делала это с котом. Спустя несколько минут миссис Спунс затихла и стала следить за руками Корделии, как ребенок, завороженный новой игрушкой. Ладони Корделии двигались вперед и назад — она была полностью сосредоточена на маленьком лице миссис Спунс.

Вдруг комната словно погрузилась в тишину, лишь изредка нарушаемую словами: «А я вас предупреждала!», доносившимися из комнаты Регины, — миссис Спунс становилась все спокойнее и спокойнее.