|
Я дрожал. Я боялся ее. Почувствовав плеть под подбородком, я поднял голову. — Не бойся, раб! — Я не раб, — тихо сказал я. Женщина отступила на шаг и рассмеялась, потом чуть отошла влево. В этом месте в стене была большая коническая арка. Площадь под ней оказалась закрытой тяжелыми прутьями, укрепленными примерно через каждые шесть дюймов крепкими горизонтальными поперечинами. В этой решетке находилась тяжелая дверь, также сделанная из прутьев и поперечин. За решеткой виднелся коридор примерно восьми футов шириной. На противоположной стороне коридора обнаружилась другая камера. Насколько я мог судить, она была пуста. Моя тюремщица стояла у тяжелой двери с плетью в руках. Ее тело было удивительно белым. Я видел ключи и цепь, которые свешивались у нее с пояса, и справа на боку, в специальном гнезде, — стальные наручники. — Продикус! Грон! — позвала незнакомка. В тот же момент двое крупных и сильных мужчин откликнулись на ее зов. Они были одеты почти так же, как и она, разве что не носили блуз на бретельках и обручей в волосах. Их обнаженные торсы были мощными и широкими. Грудь одного покрывали густые волосы, у другого она выглядела гладкой. Их руки и бедра казались железными. Один походил на европейца, другой — на азиата. Плетей при них я не заметил. У «европейца» были курчавые темные волосы, а «азиат» оказался побрит наголо, за исключением пучка черных блестящих волос на макушке. Они толкнули дверь в клетку и вошли, очевидно, женщина оставила вход незапертым. А возможно, дверь вовсе не запиралась, учитывая надежность моих цепей. Незнакомка быстро заговорила с ними на непонятном мне языке. Я услышал, как она употребила слово «слин». — Что вы собираетесь делать? — спросил я испуганно. Мужчины приблизились ко мне, и я попытался отодвинуться от них. Послышался звон металлического кольца на моем ошейнике. Меня подняли, как ребенка. Я никогда раньше не встречался с такой силой. Меня бросили на живот. Цепь и наручники, приковывавшие меня к переднему кольцу, были отстегнуты, а мои руки резко заведены за спину. Затем руки снова заперли в наручники, снятые с пояса одного из вошедших. Лодыжки освободили от цепей, после чего меня резко поставили на ноги, при этом удерживая за плечи. — Что вы собираетесь делать? — повторил я, обращаясь к незнакомке. Не ответив, она повернулась и вышла из клетки. Здоровяки поволокли меня за ней. — Нет! — кричал я. — Нет! Я лежал на боку. Мои ноги были скрещены и связаны. Большой кусок мяса, насаженный на крюк, лежал рядом со мной. Я уже заглянул в яму и услышал яростное рычание зверей. — Нет! — молил я. Веревку плотно завязали у меня на талии и затем соединили с наручниками за спиной. — Пожалуйста, нет! — умолял я. — Пожалуйста, не надо! Здоровяки ухватили огромный, тяжелый кусок мяса и насадили его на другой крюк. Затем, перебросив его при помощи блоков через барьер, окружавший глубокую яму, спустили мясо вниз. Послышались рычание и пронзительные крики бешенства, сопровождавшие кормление. — Пожалуйста, не надо! — просил я. Никогда раньше я не видел таких зверей. У них был темно-коричневый окрас, у некоторых — черный. Отдельные особи достигали двадцати футов в длину. Весили они, должно быть, от двенадцати до четырнадцати сотен фунтов. |
