|
— Да, — ответил я. — Да! — Да — что? — Я не знаю, не знаю, — растерялся я. — Да, госпожа, — сказала женщина. — Да, госпожа, — эхом откликнулся я. — Теперь скажи: «Я раб, госпожа». — Я раб, госпожа, — повторил я. — Теперь скажи, — продолжала тюремщица, — «Я ваш раб, госпожа». — Я ваш раб, госпожа, — послушно сказал я. — Теперь можешь опустить голову и поцеловать мои ноги. Я сделал, как она велела. Я очень боялся ее. — Теперь ты знаешь, в каком мире оказался? — спросила женщина. Я не осмелился ответить. — Этот мир называется Гор, — заявила она. — Да, госпожа. Я дрожал, я почти терял сознание. Это и в самом деле был Гор. — Посмотри на меня, раб, — приказала незнакомка. Я поднял на нее глаза. — Здесь, на Горе, ты — раб! — Да, госпожа, — ответил я. — На Горе не допускается непослушание рабов, даже самое малое непослушание, это хорошо понятно? — Да, госпожа. — Кроме этого, — продолжала она, — раб должен угождать. Тебе это ясно? — Да, госпожа. — Животные, которых ты видел, называются слинами, — произнесла незнакомка. — Они используются на Горе для многих целей. Одна из них — охота на рабов и уничтожение непокорных. Именно для этой цели и натасканы животные, которых ты видел. — Да, госпожа. — На Горе также принято брать недисциплинированных, непослушных или непокорных рабов, а также рабов, которые не были в полной мере угодливы, все равно — мужчин или женщин, и скармливать этих рабов слинам. Конечно, иногда рабы скармливаются животным просто так, для развлечения хозяев. — Да, госпожа, — сказал я. — Понял ли ты теперь, что означает быть рабом на Горе? — Да, госпожа, — снова ответил я. — Опустись на колени, — приказала тюремщица. Я повиновался. Один из мужчин, силач с каштановыми курчавыми волосами, сказал ей что-то. Женщина засмеялась и покачала головой. Они обменялись несколькими словами, и затем надсмотрщики повернулись и ушли. — Он спросил, — объяснила моя хозяйка, — не хочу ли я, чтобы он помог мне доставить тебя в камеру. Она повесила плеть на пояс, свернув ее концы. На верхнем конце плети имелось для этого специальное кольцо. — Я сказала ему, что этого не нужно, — продолжала говорить она, повернув ошейник таким образом, чтобы кольцо легло мне на спину. Выдернув металлическую цепь из-за пояса, женщина добавила: — Я сказала ему, что ты уже укрощен. С этими словами моя хозяйка пристегнула цепь к ошейнику и дернула за него. Я стоял на четвереньках, на цепи. — Ты ведь укрощен, не так ли? — спросила она. — Да, госпожа. — Тогда пойдем. |
