Море у Сан-Тропеза всегда кишело медузами. Но никогда, за все пять лет жизни здесь, на Лазурном берегу Франции, Рамону Салми не приходилось видеть их так много и в одном месте.

Мари-Анн, которая была помешана на сексе и отличалась к тому же французским чувством юмора, предположила бы, что в море у подножия их виллы началась какая-то конференция медуз всего Средиземного моря по обмену сексуальным опытом. Медузы действительно сталкивались, то ли обнимаясь и обмениваясь при этом нежными поцелуями, то ли отталкиваясь и матерно бранясь, они то сходились, то расходились и вели себя столь нервозно, что объяснения их поведению в четком математическом мозгу Рамона не находилось.

С отвращением расталкивая скопище морских тварей, Рамон доплыл до берега.

Когда же он вышел на мраморный пол дворика виллы, то попал в поле зрения наблюдавшего за ним с крыши отеля «Эль Примо» на окраине Сан-Тропеза человека, вооруженного сильнейшей оптикой.

Салми накинул на плечи халат, — не для того, чтобы согреться, — вода была теплой с раннего утра, а чтобы стереть с кожи склизкие следы от «поцелуев» средиземноморских медуз.

Пройдя несколько метров, он снова сбросил халат на идеально чистые плиты дворика и по белым мраморным ступеням спустился в джакузи. Вода была такой, какую любил Рамон, — в меру теплой, в меру игривой. Он опустился под воду так, что наружу выглядывала только его белокурая голова.

И мысли были приятные: о том, как он сейчас расслабится в джакузи, потом окунется в «финскую прорубь» — находившуюся тут же неподалеку мраморную ванну с ледяной водой, напоминающую ему покрытую корочкой льда прорубь у себя дома в Юкка-озере — и, взбодрившись, вернется в спальню, чтобы доставить максимум удовольствий своей прекрасной «наезднице» Мари-Анн.

Рамон чуть было не сунул руку, к которой наручниками был прикован кейс с базой данных, в теплую воду джакузи. Хотя что ему сделается: компьютер упакован так, что на него не может воздействовать ни температура, ни взрывная волна, ни давление.

Об этом знал и человек, наблюдавший за Рамоном в окуляры сверхмощного бинокля с крыши «Эль Примо». И все же он постарался произвести направленный взрыв так, чтобы, уничтожив Рамона, сохранить кейс.

По его мнению, время операции «банк данных» пришло. Он тихо спросил в усик рации у себя на щеке:

— У вас все готово? Машина? Люди? Блокировка телефонной связи?

— Да, шеф.

— Начали!

Направленный взрыв как спички сломал мощные мраморные коринфские колонны, и они рухнули в стороны, как у табуретки с разъехавшимися ножками. Верхняя часть ротонды упала вниз, плотно присосавшись к мраморному бордюру джакузи.

Рамон чуть было не задохнулся, уйдя под воду, оглушенный взрывом. Первая реакция была профессиональной — он потянул к себе руку с прикованным к ней кейсом. Однако рука на удивление легко скользнула под воду, не встретив сопротивления цепочки.

Он понял, что рухнувшая верхняя антаблементная часть ротонды разбила цепь, и драгоценный кейс оказался по ту сторону развалин. Он же со стальным ободком на запястье и куском цепи — по эту.

Если бы Рамон знал, что происходило в эту минуту с его кейсом...

Когда раздался взрыв, разваливший мраморную ротонду над джакузи, одновременно с ним начался пожар в стоявших отдельно от основного здания хозяйственных постройках виллы. Учитывая, что основным строительным материалом этих построек было сухое дерево, вспыхнули они хорошо, слаженно. Тут же пожар начался и в гараже, через который можно было попасть во внутренние покои виллы.