— Ордена, однако, за это не жди.

— Я уж привык, что в прокуратуре не за это дают ордена.

— Не ворчи. А что с банком данных Интерпола?

— Нехорошо, конечно. Но копия у нас есть. Однако поскольку сняли мы копию базы данных не с интерполовского экземпляра дискеты, а с экземпляра Исы Назимова, я надеюсь, ты не будешь требовать от меня невозможного — сдать дискету в Лион?

— Нет, не буду. Что по убийству девушки в Вильнюсе?

— Литовская полиция дело закрыла. Посчитали, что убийство из ревности. Однако ни ствола, ни подозреваемого. В общем, против Исы — только наши наработки.

— Досье у обоих пухленькое?

— Как эти пирожки. Кстати, рекомендую. Только здесь такие готовят. Как — неизвестно. Но с грибами, капустой, мясом, брусникой — тают во рту.

— По рецептам расстегаев?

— Нет, тут что-то совершенно беспрецедентное. Но, поскольку мы с вами вряд ли возьмемся за этот промысел, даже если попрут из прокуратуры, так и не будем себе морочить голову с рецептами — ешь да знай, похваливай. На второе рекомендую рыбу: судака под сметанным соусом. Пальчики оближешь!

— Кстати, раз уж зашла речь о церковных рецептах, — вспомнил генерал, — я так понял из твоей докладной, что удалось проследить картину, похищенную в Ильинском подворье, вплоть до Парижа, чуть ли не до особняка барона?

— Обижаете, Борис Михалыч, не чуть ли, а именно — до особняка.

— А почему ее не стали подменять?

— Во-первых, копии нужной не было, во-вторых, нельзя слишком эксплуатировать один прием, могли вспугнуть барона, он бы со всей коллекцией и сгинул куда-нибудь в Бруней, с которым у нас нет договора об экстрадиции.

— Ну, сейчас наш Президент с брунейским коллегой побратался, рубашку в подарок получил шелковую, вышитую, может, и договорятся.

— Это шуточки. А договора нет, рубаха тут не поможет.

— Я понимаю. Жаль, однако, если картину потеряем безвозвратно.

— Все возьмем. Верю я в это почему-то.

— Теперь о «Спартаке», той части операции, которая в твоей международной компетенции. Что там случилось в Турции? — напомнил Кардашов.

— Была попытка скомпрометировать одного и убить другого турецкого футболиста, уже купленных «Спартаком», — сказал Патрикеев. — Все те же пакости Барончика.

— Тоже занес в досье?

— Да, и еще убийство одной дамы, державшей ювелирную лавочку в Хайфе.

— А это какое отношение имеет к «Спартаку»? Или Романцев купил еще и кого-то из израильских футболистов?

— Нет. Но дамочку убили по заказу Барончика. У меня есть пакет документов, полученных в ответ на мой запрос от полиции города Хайфа.

— Да... Чтоб запрос сформулировать, нужно было хорошо владеть материалом.

— Тут ocoбого ума не надо. С тех пор как мне разрешили внедрять своих людей в криминальные сообщества других стран, стало куда как легче работать. Денег дают на это мизеp, а мы с ребятами между прочим миллионы долларов в Россию возвращаем.

— Когда на пенсию, в отставку выйдешь, тебе это зачтется.

— Ага, знаю: дадут железные часы с надписью «От Генерального прокурора».