Из Эдинбурга поезд вышел по расписанию. Жанна стояла в коридоре вагона, любовалась окрестностями шотландской столицы.

Когда поезд нырнул в тоннель, Жанна зашла в купе.

В ту же секунду в коридоре раздались два выстрела.

Когда поезд вышел из тоннеля, кондуктор с удивлением обнаружил в разных концах вагона двух молодых людей. Оба стреляли в Жанну. Один по заданию Поля, другой — по приказу Рене. И благополучно убили друг друга.

Жанна об этом так и не узнала. Трупы вынесли на следующей станции, — стараясь не привлекать внимания пассажиров. Судя по документам, оба оказались русскими. Инцидент посчитали разборкой между двумя кланами «русской мафии». Что, как ни странно, оказалось недалеко от истины. В отличие от утверждения одного из шотландских полицейских, расследовавших инцидент:

— Это такое правило у русских. Называется «русская рулетка». Кому повезет.

А повезло Жанне. Она так и читала всю дорогу до Лондона книгу Егора Патрикеева «От иконы до картины» и думала о том, что вот в Соловках устроили аэродром. И можно будет наконец-то слетать туда с Боряшкой, посмотреть знаменитый монастырь, об иконах которого так заманчиво писал незнакомый ей автор — Егор Патрикеев. Дело в том, что Жанна не переносила качки и потому морем ранее в Соловки попасть не могла.

А летать самолетом ей даже нравилось. Но приказ был ехать поездом. А не выполнить приказ Поля она не могла. Она его страшно боялась.

И не напрасно. Узнав о неудаче его чистильщика, Поль решил сам устранить Жанну, но его отвлекли другие дела. А там уж стало и не до нее. Так что поездка на Соловки с мужем становилась вполне реальной.

О неудаче в поезде Поль узнал в самолете, летевшем из Эдинбурга в Лондон. Там же он узнал о смерти чистильщика по кличке Мари. Настоящее ее имя было Линда Хермсдорф. Ему не было ее жаль, хотя она была хорошим работником. Жанна выполнила свое задание. Это было нормально. Ненормально было то, что сама Жанна ускользнула.

Поль был взбешен. Одна надежда — Романцев не успеет перестроить командные связи и задания игрокам на игру в результате гибели Ахмеда Забар-оглы и выиграть у сильной команды «Манчестер юнайтед» ему будет очень и очень трудно. Но даже если «Спартак» опять выиграет, остаются еще три матча до финала. Поль должен, срочно высвободив руки, — уничтожить старых киллеров и чистильщиков, чтобы по ним враги не вышли на него и босса, и набрать новых.

— Спокойно, спокойно, старина, — уговаривал он сам себя. — Бой еще не проигран. Нужно просто набрать новую команду и ускорить темп.

— Вы, наверное, футболист? — спросила сидевшая рядом пожилая леди.

— Почему вы так решили? — грубовато ответил Поль.

— Вы сами с собой разговариваете вслух и говорите о каком-то темпе, о команде...

— Извините, да, я тренер.

— Тогда почему вы летите не из Лондона в Эдинбург, а из Эдинбурга в Лондон? Ведь футбольный матч «Спартак» — «Манчестер юнайтед» — так кажется, привлекает внимание всей Европы.

— О, я не футбольный тренер. Я тренирую... э... — юных волейболистов.

— Неудивительно, у вас такой рост. Вы, наверное, были в юности хорошим, как это говорится, забивалой?

— О, да! С этим проблем не было.

— Но если вы волейболист, вас, наверное, не заинтересует, что только что «Спартак» забил нашим первый гол? — Дама сняла с ушей наушники и радостно улыбнулась: — Знаете, у моего мужа теперь неделю будет отвратительное настроение, и он, скорее всего, уедет ловить форель, так что я болею за «Спартак».