Доренко: -- Шестьдесят две или шестьдесят три тысячи долларов за четырнадцать костюмов! Я когда-то учился в математической школе, черт побери, и мне кажется, что это каждый костюм, получается, по четыре тысячи.

Паколли: -- Да, но там были еще рубашки, еще трусы, еще галстук, еще марка сзади.

Доренко: -- Марка сзади, -- что это значит?

Паколли: -- Марка дизайнер… Знакомая (то есть известная, знаменитая, брэнд. -- О.М.)…

Доренко: -- Это один из домов модели?

Паколли: -- Да, естественно, но сам господин Скуратов потом сказал, между прочим, он сказал, что материал был очень ужасный материал. Материал был хороший…"



-- Я вот слушал и думал, -- комментирует эту беседу Сергей Доренко, -- а чего же он все голый-то скакал, я имею в виду Скуратова, когда у него столько превосходной одежды на целых шестьдесят три тысячи долларов (тут подразумевается показанный незадолго перед этим по телевидению сюжет, снятый скрытой камерой, где "человек, похожий на Скуратова" занимается любовью с двумя проститутками". -- О.М.)? Но пока не изъяли, хотя, может быть, как раз и такой вариант возможен, что сначала Скуратов ходил голый и потом вот Паколли его пожалел или там другие люди пожалели и попросили для него у "Мабетекса" одежду. По данным наших московских источников, на костюмах, рубашечках и нижнем белье, подаренных генеральному прокурору России, стоит марка "Бриони". Согласитесь, это в высшей степени необычный способ поощрения и подарка генеральному прокурору великой державы.

Лужков и буденновская больница

Тут как раз и наступает момент, когда ведущий ОРТ возвращается к своему любимому персонажу -- "союзнику и политическому партнеру" Скуратова (прошу заметить!) московскому мэру Юрию Лужкову. По словам Доренко, некоторое время назад, как бы предчувствуя скандал со скуратовской "импортной одеждой", мэр заверил телеведущего, что сам он в этом смысле настроен вполне патриотично -- сильно тяготеет к продукции российских швейных фабрик. Разговор происходил тет-а-тет, тем не менее, Доренко представил запись со словами Лужкова: "Костюм у меня не наш, рубашка наша, трусики, простите, тоже наши отечественные, маечка тоже, носочки наши".

Эти "трусики" и "маечки" дают журналисту повод уже целиком переключиться на патриотическую деятельность Лужкова.

Один из примеров такой деятельности -- восстановление больницы в Буденновске, пострадавшей во время налета боевиков летом 1995 года. Сам Лужков и пресса представляли дело так, будто восстановление больницы, причем осуществленное в короткие сроки, -- это в основном заслуга московского мэра. Разговор Доренко с Паколли призван раскрыть, как в действительности обстояло дело.

"Доренко: -- …Люди по всей России знают, что больницу в Буденновске построил господин Лужков, -- и люди в Хабаровске, и в Магадане, и в других местах знают, что это заслуга московского мэра. После разговора с вами я знаю, что больницу в Буденновске снабдили, по крайней мере, почти на миллион долларов вы. Я хочу понять ваши мотивы, я хочу понять: вы работали на политический авторитет московского мэра, оставаясь в тени, вы делали это из личной дружбы, вы делали это в надежде, что это будет воспринято как дар, что ли, такой спонсорский, или меценатский, или гуманитарный, или это любовь к России? Я не могу себе представить, чтобы человек немотивированно строил больницу в Буденновске, после чего мэр Москвы объявил бы, что это он построил больницу в Буденновске, а этот человек молчал.

Паколли: -- …Первоначально я отдал добрых пятьсот тысяч долларов… Потом получили перечень, этот перечень был больше пятьсот тысяч долларов, -- по-моему, восемьсот семьдесят тысяч долларов, плюс транспорт, монтаж и т.д. Этот перечень покупали, упаковали, поставили на две или три машины и отправили в Буденновск.