Еще дальше на запад виднелись уже леса дваров, бесконечные, темные, высокие, особенно по сравнению с плоскими болотами. Они уходили очень далеко, превращаясь в плотные массы ясного сероватого воздуха и размываясь уже в морских просторах. На севере почти ничего видно не было, потому что мешала Олимпийская гряда, да и понятно там было все, во что бы ни упирался взгляд. Вот за этими холмами возникал кусочек суши, это была оконечность полуострова пернатых, восточнее виднелись холмы пониже, это было место, откуда Цветная речка вытекала из болот... Вернее, не речка, а настоящая мощная красивая и широкая река, не хуже Волги в течении, скажем, вблизи Калинина. Это потом, попетляв по безводным степям, она рассыпается и усыхает до потока, который иногда можно перейти вброд, не шире какой-нибудь азиатской Амударьи.

    Рост вздохнул, да, он научился видеть гораздо правильнее. Только поможет ли ему это, позволит ли понять то, что он должен увидеть там, на юге, куда его послали с такими неопределенными намерениями? Уже в который раз Рост пожалел, что забыл в Храме подзорную трубу. С трубой было бы куда проще, тем более что он привык к ней, получив ее в награду за некогда славные бои между черными треугольниками губисков и людьми, позволившими снова, уже в который раз, отстоять независимость и, может быть, саму жизнь Боловска. На вопрос, как же теперь прицеливаются на летающих крейсерах, Ева рассеянно ответила, что теперь разносортная оптика им не нужна, потому что Перегуда наладил выпуск совсем неплохих прицелов, специально сделанных и пристрелянных под корабельные пушки.

    Один из таких прицелов стоял как раз на спаренных пушечках перед Ростиком. За неимением других приборов он развернул стеклянную башню их гравилета и попытался рассмотреть что-то странное в кустах, растущих слева по курсу, на юго-востоке. Нет, ничего он не увидел, только шевеление листьев, только путаницу желтых лиан, только блеск на воде... Стоп, это и было самое главное - этот бензиновый блеск.

    -  Ким, ты не знаешь, тут есть что-нибудь похожее на нефть?

    -  Нефть? - Ким даже оглянулся на Ростика, потом усмехнулся, показав крепкие, чуть крупные для его лица зубы. - Сроду тут нефти не было. И быть не может, потому что все слишком плоское, до оболочки сферы не больше сотни метров, на такой геологии нефть не возникнет.

    -  А что может оставлять маслянистые разводы на воде?

    -  Вот ты о чем, - Ким вздохнул. - Неприятная штука такая, называется «алмазная звезда».

    -  Красная, похожая на пятиметровую морскую звездочку, - подсказала Ева. - Жрет все подряд и жутко ядовитая. Там, где она проползает, ничего живого не остается на несколько лет.

    Рост вспомнил, как его гарнизон дикие пернатики выкурили во время торфяной войны, притащив кусок ярко-красной плоти.

    -  Убивать их не пробовали?

    -  Еще как пробовали, - отозвался Ким. - Только они мертвые еще опаснее, разлагаются так, что отравляют территории на десяток квадратных километров.

    -  Если поблизости нет воды, - досказала Ева. - Если есть вода, то трупные яды этой жути способны отравить и больше, чем круг диаметром в три-пять километров.

    Рост кивнул, все правильно. Трупные токсины этого животного куда вреднее, чем «живые», так сказать, выделения.

    -  А не знаешь, крепость на Скале сумели восстановить? - спросил он.

    Они прошли здорово восточнее от этой крепости, в строительство которой Ростик некогда вложил так много сил и времени, преодолели гряду холмов не у Олимпа, а над Цветной. Теперь, когда дикие пернатики признали права людей на часть Водного мира, это было возможно даже без стрельбы.