|
Там, внутри этой скорлупки, где на сетку из нервных волокон нанизаны сгустки таинственной энергии, кроется разгадка, над которой он бьется так долго. Так долго, что порою уже не может найти отправную точку безрезультатного поиска. Что заставляет это убогое творение идти туда, где его ожидает смерть? Где он, невидимый вектор, управляющий безрассудством? И безрассудством ли? Неужели та сила, единственным обладателем которой он признавал миллионы вращений звезд только себя, суждена и этому нелепому существу? В таком случае это становится интересным, потому что единственное, чего он не мог себе позволить до этого момента, это общение с равным. Жаль, что он не может испытывать боль, также как и этот кусок органической ткани. Ничего. Дойдет черед и до полноты ощущений. Сейчас нужно восстановиться. Противник неплохо справился с его последним воплощением. Прекрасно. Подожди. Мир не успеет измениться за несколько мгновений. Ползи. Зализывай раны. Мы еще потанцуем….
05
Он уже знал многое. За эти двадцать – тридцать часов он узнал почти все. Он уже понял, что это искусственное образование – разомкнутая спираль на самом деле было не что иное, как огромный паноптикум. Разделенная непроницаемыми перегородками на отсеки, в каждом из них она поддерживала свой состав атмосферы, свою флору и фауну. Каждый отсек имел свои поселения аборигенов, свои леса, свои реки и свои пустыни. Он уже знал, что драгоценные кристаллы рождаются в бутонах лиловых цветов, растущих во всех отсеках, но если не найти в жилищах аборигенов сосудов, наполненных этими кристаллами, то на собирание их уйдет уйма времени. Он уже знал, что ниже уровня почвы или поверхности этих отсеков тянутся бесконечные технические коридоры, линии дорог и бесчисленные лифты, таинственные залы и ужасающие лаборатории. Он уже знал, что обитатели этого мира – порабощенные существа, могут быть и благодарными помощниками, а могут и озлобленными противниками. Он уже знал, что властитель этого мира, затеявший с ним опасную энтомологическую игру, кажется, отказался от неразумной затеи и теперь всеми подвластными ему организмами и механизмами пытается его уничтожить. Он уже сам сталкивался с этим властителем лицом к лицу, уничтожал его и понял, что его нельзя уничтожить. В какую бы оболочку он не был заключен, навигатор показывал красной линией только на него. Он командовал всем. И поклоняющимися ему аборигенами тоже. Даже разрушенный до легкого мерцающего нематериального облака, он оставался средоточием своего мира. Атака на его противника прекращалась, уцелевшие в очередной схватке механизмы, подчиняясь неслышимому приказу, двигались к светящемуся сгустку тумана, неторопливо, но настойчиво создавая своему хозяину новую материальность собственными телами. А у его противника, истекающего кровью, спешно глотающего драгоценные кристаллы, не на секунду не забывающего о своей миссии, появлялись минуты, чтобы привести себя в порядок, уйти в другой сектор, запутать следы, уделить необходимое время собственной защите и сбору драгоценных кристаллов. Кто сказал, что в жизни нет места подвигу? Чего он не знал? Будущего. Того, что отыщет хранилище обездвиженных пленников, которых оживит и среди которых найдет и друзей, и врагов. Того, что его могущественный противник учится у него и с каждым разом становится опаснее. Того, что не каждый спасенный им будет благодарить его за спасение, а не ринется перегрызть ему глотку. Того, что, достигнув “ХХ-12”, попадет в засаду, и вновь оставшись единственным в живых, обнаружит, что аварийный маяк вместе со всем оборудованием корабля демонтирован и отправлен Властителем в одну из своих лабораторий. И истекая кровью, обернется и увидит за своей спиной мерцающий мглистый сгусток.
06
Наверное, он все-таки решил и эту проблему. Как сказал Координатор, – “На этот раз ты действительно справился неплохо, отдохни немного, завтра опять на работу”. |
