Вся информация – уничтожена, навигационные файлы заблокированы.
– И как же эта информация поможет нам? Недоступная планета на расстоянии светового года? Когда у нас нет и недели?
– Для этого и только для этого мы здесь и собрались, – Координатор провел рукой над светящимся объектом, – На этом конце спирали мертвый звездолет “Гравер”, именем которого она и названа, на этом конце звездолет службы Интерпола “XX-12”. На каждом из них имеются камеры перехода внутрь спирали. С каждым из них остался энергетический канал дежурной связи. Используя эти каналы, мы имеем реальную возможность доставки нашего представителя через ноль-переход на спираль. При этом возможно энергетический канал будет разрушен. Наш представитель должен пройти всю спираль, собрать кристаллы, уцелеть, и, используя местные источники энергии, запустить маяк на “ХХ-12”. После этого мы организуем ноль-переход назад с кристаллами.
– Но ноль-переход возможен только для тел органического типа!
– Кристаллы Гравера имеют органическую природу.
– Где мы возьмем столько энергии?
– Для этого вы сюда и приглашены. Я забираю энергию всех служб Системы. Даже в жилых помещениях придется снизить температуру до пятнадцати градусов Цельсия.
– Это противоречит Конвенции!
– Если у нас ничего не получится, Конвенция прав колонистов будет никому не нужна.
– Координатор. Вы уверены в реальности этого выхода из ситуации?
– Я почти уверен в его нереальности, но другого выхода нет.
– И это тот самый супермен, который отправится с корзинкой за кристаллами?
– Да.
– А он справится?
– Это – лучший. У вас есть варианты?
02
Он не знал, сколько ему лет. Он предполагал, что был всегда. Тем более, если считать и то время, которое он был почти ничем. Микроскопической спорой неведомой жизни, затерянной в пространстве. Невидимой крупинкой, предназначенной для пережидания катаклизмов вселенной. Или же его рождение совпадало с рождением этого мира? В любом случае его существование не было бесконечным нахождением в пустоте. Жизнь иных миров непрерывно втекала в него бесчисленными излучениями и мириадами частиц и корпускул. Он просыпался постепенно. Умеющему слышать и видеть недалеко до умения понимать. Имеющему вечность в запасе и умеющему понимать недалеко до желания творить и создавать. Желающему творить одно мгновение до начала создания.
Он накапливал материальность по кванту света, по заблудившейся шальной молекуле, и каждая метеоритная пылинка была грандиозным приобретением в его коллекции. За миллионы вращений звезд он научился присоединять.
И вот его обиталище превратилось в песчинку, затем оно стало крохотным камешком и продолжало расти. Еще миллионы вращений звезд он мечтал научиться двигаться, потом понял, что достаточно захотеть этого. Но зачем? Звезды не стали ближе, но все рассказали о себе светом. Вселенная сияла радугой излучений, но все-таки казалась исполинским царством однообразия. Неужели он не смог бы создать что-то лучшее?
Прошла еще одна часть бесконечности, и что-то произошло. Его посетил космический мусорщик. Привлеченный крохотным скоплением материи на своем пути, мусорщик приблизился и поглотил ее, однако вскоре понял, что сам оказался в роли поглощаемого. Нечто заползло в него изнутри и сделало своей частью, присвоив не только завидную материальность космического существа, но и жалкие проблески его сознания.
Когда это было? Может быть, следовало научиться управлять временем? Еще миллионы неподвластных ему периодов вращения звезд канули в бездну. И вот оно его творение! Громадная прекрасная разомкнутая спираль. Волшебный мир, заселенный захваченными и созданными им существами. |