Бетани хлопнула в ладоши.

— Теперь понятно! Я про него слышала. Он проиграл в первом состязании. А я-то думала, это про тебя. Не хотела тебя расстраивать. Мне сказали, тот мальчишка чокнутый.

Эрек поежился.

— Она меня чуть не раскусила. Пришлось наврать, что я приехал из Южного Америкартара. Я так боялся, что она дальше начнет расспрашивать.

— Ты соврал? А вдруг она узнает правду?

А ведь это мама посоветовала ему солгать. Его мама, которая знала, как взломать сокровищницу и кладовку Гекаты Джекил.

— Видишь, как просто стать жуликом? Наверное, так с ней и вышло. А теперь вот и я… Вру, краду.

— Ты что-то украл?

— Ну, подумай. Кто знает, чьи это деньги и кроссовки?

Солнечный день словно бы померк. Все вокруг показалось Эреку серым и унылым. А ведь он когда-то гордился, что играет по правилам.

— Хватит! Я немедленно с ней поговорю.

В спальне никого не было. Пес лизнул ему коленку и запрыгал, выпрашивая угощение. Бетани осталась за дверью, чтобы посторожить, а заодно и поскорее узнать, что скажет мама.

Мальчик надел очки. Джун спала.

— Мам! — крикнул он. — Мама!

Она вскочила, вся растрепанная, и в панике огляделась.

— Что… кто… Эрек?

Он подождал, пока Джун усядется поудобней.

— Мне нужно кое-что спросить. Во-первых, чем ты занималась в Алипиуме? Не увиливай.

— Эрек, я же просила. Не будем спешить. Это слишком…

— Нет. Я так больше не могу. Расскажи сейчас.

Джун провела рукой по волосам.

— Ладно, ладно. Я была… Я заботилась о королевских детях, тройняшках.

— Которые погибли?

Джун вскинула брови.

— А разве говорят, что они погибли?

— Тут все об этом знают.

— Понятно. — Джун принялась рассматривать ногти. — Это многое упрощает.

— Ты делала что-то плохое? Воровала?

— Я? — Она прижала руку к груди. — Конечно нет!

— Чьи это кроссовки?

— Мои. Чьи же еще?

— А раньше кто их носил?

— Я и носила! — рассердилась Джун. — Ты поговорил с Гекатой Джекил?

— Нет. Скоро поговорю, — ответил Эрек с досадой. — День был такой тяжелый. Схожу к ней завтра, после второго испытания.

Наверное, мама была нянькой тройняшек, но ведь за этим наверняка еще что-то кроется.

— Я разговаривал с королевой. Она не верит, что я Эрек Рекс из Алипиума. Думает, что меня назвали в его честь. А еще она спросила, кто изменил мою внешность. Что она имела в виду?

— Гм… — занервничала Джун и снова опустила глаза. — Может, ты ее неправильно понял?

— Все я понял правильно! — вышел из себя Эрек. — Признавайся, мама. Со мной что-то не так! И Килрой, и королева Посейдония разглядывали меня в Личнофикаторе. Они сказали, что я на себя не похож.

Джун поглядела по сторонам, будто надеялась найти новую тему для разговора.

— Мам, скажи мне. Сейчас.

— Хорошо. Да, Эрек. Это я изменила твою внешность, когда мы бежали из Алипиума. Мне пришлось так сделать, чтобы тебя защитить.

— Ничего не понимаю. От кого?

Она помолчала.