— Мы все равно можем лететь и без масла какое-то время, — заметил Абдикадир.

— Да, если верить руководству по эксплуатации. Но если мы хотим вернуться домой, то лучше нам развернуть нашу крошку на сто восемьдесят градусов.

Отик осторожно двигал ручку управления, будто проверял послушность поврежденной машины. Та вся тряслась и подчинялась с трудом.

— Скажите мне, что происходит, — проворчала Байсеза.

— В нас стреляли из гранатомета, — ответил Абдикадир. — Да ладно вам, Байсеза, вы же присутствовали на брифингах. Здесь чуть ли не у всех день проходит под девизом «Убей американца».

— Да я не о гранатомете. Посмотрите туда. — Она указала рукой на запад, куда они в тот момент направлялись.

Красноватое солнце уходило за горизонт.

— Ничего особенного, просто солнце, — сказал Кейси, которому, по всей видимости, было сложно сосредоточиться на чем-то еще, кроме управления вертолетом. Но затем он воскликнул: — Ох…

Когда они улетали с базы, а это произошло не больше получаса назад, солнце стояло высоко. Теперь же…

— Скажите мне, что я проспал шесть часов, — сказал Кейси. — Скажите, что мне это снится.

— У меня все еще отсутствует связь, — послышался голосок телефона. — И мне страшно.

— Ты покрепче меня будешь, — успокоила его Байсеза.

Она расстегнула змейку своего летного костюма и засунула телефон в глубокий внутренний карман.

— Ладно, все равно ничего не поделаешь, — сказал Кейси и начал разворачивать вертолет.

Раздался рев двигателя.

Ствол гранатомета вдруг раскалился и обжег Моаллиму пальцы, а окутавший его густой горячий дым не давал дышать. Но он слышал, как граната засвистела и понеслась в воздух, оставляя за собой седые петли. Когда она взорвалась, то шрапнель и кусочки металла разлетелись во все стороны, и парень упал на землю лицом вниз, прикрыв голову руками.

Когда Моаллим вновь выглянул из своего укрытия, то увидел, как вертолет, из хвостовой части которого валил густой черный дым, улетал прочь от селения.

Моаллим вылез из своего окопа и издал победоносный клич, махая кулаками в небо. Затем развернулся в сторону селения, на восток, будучи в полной уверенности, что соплеменники видели, как его граната устремилась к вертолету и как поврежденная машина унеслась прочь. Конечно же, сейчас все прибегут поздравить его с победой.

Но никто не появлялся, даже мама. Ему даже не было видно селения, хотя окоп находился не более чем в ста метрах от его западной стороны, в месте, откуда хорошо просматривались крыши и покосившиеся стены домов, и можно было наблюдать, как между ними бегают дети и щиплют траву козы. Теперь ничего этого не было, и лишь каменистая равнина уходила к самому горизонту, как будто бы его селение начисто стерли с лица Земли. Моаллим был один посреди огромной равнины. Он стоял на краю своего окопа, рядом с ним дымился РПГ, а над головой протянулась гигантская колонна медленно рассеивающегося дыма.

Непонятно откуда послышалось рычание зверя. Это был глубокий протяжный звук, похожий на тот, который испускает громадный мотор. Потрясенный увиденным и напуганный, Моаллим захныкал и забился в свою нору.

Поврежденный мотор не выдержал поворота. Все вокруг Байсезы тряслось, а лишившиеся смазки сухие валы редуктора издавали пронзительный вой, когда их заклинивало.

Ей казалось, что с момента атаки прошло не больше минуты.

— Нужно садиться, — сказал Абдикадир с волнением в голосе.

— Естественно, — ответил Кейси.