Больше говорить было не о чем; Терри почувствовала, что всякие разговоры в этом доме даются ей нелегко. Не дожидаясь, что скажет Роза, она встала и направилась к выходу.

Денис Харрис прикрыла глаза ладонью.

— Невероятно, — пробормотала она.

Затем решительно тряхнула головой, встала и подошла к окну. Она долго стояла в задумчивости, прежде чем снова повернулась к Терри.

— Вы хотя бы немного поспали? — спросила она.

— Нет.

Харрис обескураженно покачала головой.

— Вы не можете столько на себя взваливать, — сказала она. — В каком-то смысле вы самая сильная женщина, какую я знаю. Заботились о матери, о Елене, о Рики — пожалуй, даже о Крисе. Но теперь вам самой требуется помощь. Серьезная помощь.

— В чем я не нуждаюсь, так это в чьей-либо помощи. — Тереза поднялась. — Я мать Елены. Я не могу просить ее быть ко мне снисходительней — не могу допустить, чтобы Карло и Крис сами выбирались из того болота, в которое угодили благодаря мне.

Харрис подошла и впервые за время их знакомства тепло обняла ее. К своему удивлению, Терри испытала какое-то удивительное ощущение умиротворенности и едва сдержала слезы умиления.

— В таком случае я буду помогать вам, — тихо произнесла Денис. — Вдвоем мы справимся. Звоните мне, как только станет невмоготу. Днем или ночью. — Она разжала объятия.

Тереза медленно опустилась в кресло; она почувствовала, что Харрис каким-то образом удалось снять ее напряжение.

— Я засыпаю на ходу, — устало пробормотала она. — Но мне о многом надо подумать. Елена…

Харрис медленно кивнула.

— Давайте начнем с самого элементарного. Елена ничего не должна знать — по крайней мере, сейчас. И вы правы: ей необходимо видеться с Розой. Иначе девочка не только будет чувствовать себя еще более неуверенно, но и интуитивно начнет догадываться, что что-то неладно.

— Но что мне говорить ей о причине смерти ее отца? — Терри почувствовала, как ее охватывает отчаяние. — Уверена — она непременно спросит меня об этом.

— Две вещи. Во-первых, Крис не виноват, и ему пришлось терпеть незаслуженные страдания. И во-вторых: Рики погиб в результате несчастного случая, и ничьей вины здесь нет. — Харрис наклонилась вперед. — В каком-то смысле Елена со смертью отца почувствовала облегчение. Возможно, поэтому она так настойчиво обвиняла во всем Криса.

— А насчет того, чем Рики с ней занимался?

— Пока вы ведете себя правильно. Если она будет спрашивать, продолжайте говорить так же, как сегодня утром, что это плохо. Инстинктивно Елена и сама догадывается об этом: Рики не просто физически надругался над ней; он надругался над принципом доверия, на котором строятся отношения родителя и ребенка. Это тем более чудовищно, что он заставил ее угождать себе и полностью подавил ее волю. — Харрис помолчала. — Кроме того, не забывайте внушать дочери, что с вами она вольна говорить о чем угодно — Елена не должна хранить чужие тайны, как в вашем с Розой случае или что касается ее с Рики. Взрослые должны защищать детей, а не наоборот.

— А когда Елена вырастет? Что тогда я скажу ей?

— Ну, до этого еще далеко. Наша задача сейчас — помочь ей в ближайшие несколько месяцев. И помочь вам. — Денис задумалась. — А когда Елена станет взрослой — право, не знаю, что и посоветовать. Вам придется положиться на собственный опыт и интуицию. Может, к тому времени она сама поймет. Может, нет. Ваша мать вполне может прожить еще добрых тридцать лет.