Укия еще долго стоял на дороге, держа в руках банку. Он сам видел, как в нее лилась кровь Ренни, а теперь там громко возилась мышь.

Вот, значит, каково это — быть не человеком. Даже кровь твоя тебе не принадлежит.

Побродив по дому в поисках места, где лучше всего поэкспериментировать с мышью, Укия остановился на своей ванной. Предыдущая мышь пропала бесследно, и пока он не решил, что делать с этой, надо быть с ней осторожнее. А ванная маленькая, спрятаться там можно только за унитазом, дверь закрывается плотно, и нет ни щелей, ни дырок в стенах.

Приподняв крышку банки, детектив заглянул внутрь. Мышь смотрела на него настороженно. Она была похожа на мышь из Шенли-парка — такая же черная, с черными бусинками глаз. Но тогда он словно нашел что-то потерянное, хрупкое и важное, а эта постарается сделать ему больно. Он закрыл крышку и обратился к следующей проблеме: как же использовать мышь? А он еще думал, что с кровью будет трудно! Укия поставил банку в центр ванны и плюхнулся на кровать.

Если сравнивать с людьми, клеточная структура Онтонгарда и Стаи покажется довольно странной. Когда человек порежется, у него просто идет кровь, а потом останавливается; кровь членов Стаи каким-то образом выживает вне тела владельца. Органы Дженет Хейз превратились в хорьков, а кровь Ренни — в мышь. Он вспомнил, что мышь из Шенли-парка совсем его не боялась, как будто была его собственной.

И тут он хлопнул себя по лбу.

Это и была моя мышь!

Он нашел ее там, где его кровь пролилась на землю. Конечно, банка из-под кофе лучше, но результат получился тот же самый. Интересно, скольких еще мышей он не заметил? Вряд ли много, иначе в его памяти было бы больше провалов. Скорее всего потерянные воспоминания о Джо Гэри и сейчас бегают по его хижине в Западном Виргинии. Он вспомнил, что удивился, когда пришел в сознание: на полу было до странности мало крови, а из угла в угол бегали маленькие испуганные зверьки. Но тогда он страшно захотел есть, полез в холодильник и нашел тело, едва справился с искушением съесть жареную ногу скаута, а потом приехали спасатели. Он даже не обратил внимания на испуганные воспоминания и не подобрал их.

А как же тысячи порезов, царапин и прочих мелких повреждений? Больше провалов в памяти у него не случалось. Почему? Возможно, дело в том, что обычно он терял совсем мало крови.

Вытащив из кармана швейцарский армейский нож, Укия сделал легкий надрез на большом пальце. Из тонкого пореза начала сочиться кровь, и детектив решил не стирать ее, не слизывать и не заклеивать палец пластырем, а просто посмотреть, что будет. Кровь быстро остановилась, а потом медленно всосалась обратно в палец. Через несколько минут от пореза осталась только тонкая корка, к утру, он знал, не будет и ее.

Из ванной раздалось царапанье коготков по металлу, фаянсовая чаша ванны усиливала звук. Если мышь из крови Ренни несет в себе воспоминания, Укия сможет понять, каким образом обрел память после того, как нашел мышь в Шенли-парке. Наверняка он как-то ее использовал, но как? Он помнил, что она сидела в его нагрудном кармане, а потом исчезла. Укия уже вспоминал события утра и дня, но о том, что происходило в то время, пока он спал, подумать не удосужился. Иногда он ставил на время сна аудиокнигу, но в остальном сонные воспоминания представляли собой бесполезную смесь звуков, запахов и ощущений. Теперь он вспомнил, как спал в тиши дома. В его кармане что-то шевелилось, потом по груди пробежали крохотные ножки и остановились на шее, там возникла теплая влага, а потом исчезла. Значит, памяти надо коснуться, взять ее, и она станет частью тебя?

Укия вспомнил, как враждебно выглядела мышь в банке. «Ага, как же, коснуться!» Конечно, убить ее, а потом взять в руки будет легче. Но Ренни позаботился о том, чтобы мышь не задохнулась, значит, с мертвой памятью может ничего не получиться.

Он вернулся в ванную, плотно закрыл дверь, снял с банки крышку, и черная мышь злобно уставилась на него.