Как она могла учинить над собой такое?! Почему не чувствовала боли, когда резала свою руку? Как впала в состояние, при котором перестала контролировать себя?

Полина продолжала сжимать в руке нож, уставившись перед собой безумным взглядом, когда входная дверь открылась и вошел Женя.

— А вот и я! Что вы тут… — начал было он, но Алик перебил его, громко закричал со слезами в голосе:

— Папа! Как хорошо, что ты пришел! Иди скорее, мамочка… Она… там, на кухне!

Раздался глухой стук — муж швырнул на пол сумку. Секунда — и вот Женя уже подбежал к ней.

— Поля! Полечка, что ты наделала? — потрясенно проговорил он.

Ей наконец-то удалось разжать правую руку и отбросить нож. Из левой, израненной руки ручьем лилась кровь. На этот раз не фантомная, а самая настоящая.

— Я… я не понимаю, как это… — залепетала Полина, чувствуя, что шок — или что с ней было? — отступает и накатывает волна острой боли. Грызущая, ноющая, она принялась терзать ее, как злой бешеный пес.

— Алик! Аптечку! «Скорую»! Быстро! — отрывисто приказал Женя, и мальчик заметался по кухне.

— Не надо врачей! Пожалуйста! Со мной все будет хорошо! — Полина плакала от боли и отчаяния.

Но Женя не слушал ее, только бормотал что-то успокаивающее и, усадив жену на стул, пытался остановить кровь.

Полина посмотрела на залитый кровью стол, и ее замутило, в глазах потемнело.

«Я сейчас потеряю сознание!»

— Моя мама пыталась перерезать себе вены! — звенящим от страха и паники голосом кричал Алик. — Приезжайте скорее!

Эта фраза отрезвила Полину, вернула ясность мысли. Так вот чего добивается паршивец! Она была права: Алик понял, что она узнала, кто он такой, и хочет рассказать обо всем Жене. Сейчас он снова пытается остановить ее, как тогда, ночью! Нельзя допустить, чтобы Женя поверил ему!

— Нет! — лихорадочно заговорила она. — Это не так! Он все врет! Он хочет, чтобы ты так думал, но я не пыталась! Не собиралась делать ничего такого! Просто салат делала! Там мясо в духовке. Я готовила ужин, понимаешь?

— Поля, не вырывайся, дай мне наложить повязку!

— Да выслушай же меня, наконец! — завопила Полина, выдернув свою ладонь из Жениных рук и вскакивая со стула. — Это все он! Алик! Он… вообще не человек! Ты хотел знать, где я была? Я все о нем узнала и хотела тебе рассказать, а он… — Она резко развернулась в ту сторону, где стоял мальчик. Побелевшее лицо его было искаженным от страха и мокрым от слез. — Он хотел помешать! Он специально это устроил! Стишок какой-то прочитал, и я как будто оглохла, а потом…

— Мамочка, я ничего такого не хотел! Я не сделал ничего плохого! — Алик рыдал в голос, прижимая руки к лицу.

— Ты все врешь! — вне себя кричала Полина. Страх и боль переполняли ее, она не могла контролировать себя. Зачем-то сорвала очки и швырнула на стол. Они скользнули по столешнице и упали на пол. — Ты убийца! Ты убил мою дочь и всех тех людей! Но я тебе не позволю убить меня и моего мужа!

— Да что с тобой такое? Что ты мелешь?! — Женя шагнул к ней. — При чем тут Алик? Я же собственными глазами вижу: ты изрезала свою руку! Страшно подумать, что могло случиться, если бы я не пришел! Что ты собиралась делать дальше? Воткнуть нож в горло? Выйти прогуляться через окно?!

Муж схватил ее окровавленную руку (кровотечение усилилось, все его старания остановить кровь пошли насмарку), снова пытаясь наложить жгут.

— Присядь, пожалуйста!

Полина опять принялась вырываться, краем сознания понимая, что делать этого не нужно и своим поведением она все только портит.