Она вышла наружу и решительно, увязая сапожками в снегу, зашагала к трассе — голосовать. Милиционеры побежали вслед за ней, потом остановились, выкрикивая что-то возмущенное. Если бы Лученко оглянулась, она бы увидела, как покраснели щеки полковника и майора — то ли от стыда, то ли от спиртного.

Но она не оглянулась.

14

Лученко вернулась в город на попутной машине. Вышла в центре, расплатилась и остановилась посреди тротуара.

Куда идти? Что делать?

Никто и ничто не хочет ей помочь. Она обещала… Черный Абдулла, наверное, в бешенстве. У него сейчас должен быть очередной приступ активности после депрессивного состояния. Ведь может натворить дел… Правда, он дал ей двое суток, а прошел только один день. Но главное, убийца продолжает убивать. Время идет, а она по- прежнему ничего не понимает.

Хотя были у нее какие-то мысли о книгах. Что-то, связанное с книгами… Но до чего мало реальной информации!.. Сплошные догадки, эмоции. И сны. Конечно, ее поле деятельности — не всякие там алиби и вешдоки, а как раз именно эмоции. Человеческое, внутреннее, закрытое для всех. Но ведь любая деталь, которой не хотят поделиться с ней эти упрямые менты, черт бы их побрал, могла бы навести ее именно на нужное, закрытое…

Верин телефон снова ожил звонком. Она с подозрением уставилась на серебристую коробочку. Но неожиданные звонки, к счастью, не всегда несут неприятности. Мониторчик показал: это Даша Сотникова, подруга номер один.

— Здравствуй, эскулапушка, — ласково проворковала подруга.

— Дашка! Как я рада тебя слышать! — повеселела Вера и сразу задала главный вопрос: — Ты где?

— Ты не поверишь. Во Львове, — сообщила та ошеломительную новость.

—Не может быть! Ты меня разыгрываешь?

—Крест на пузе. Гадой буду! — веселилась Даша.

—И каким же ветром тебя надуло?

— Меня не надувало. Я сама принеслась на всех парах, как Мэри Поппинс. С самой шо ни на есть Нью- Йоркщины.

—Но что ты делаешь во Львове?

—Да, эт самое… Прилетела заключать договор на рекламное обслуживание с коньячным заводом, — сказала Сотникова веско, как ей казалось.

Вера своим чутким ухом сразу уловила что-то не то.

— Так, — сказала она. — Признавайся, быстро!..

Даша захихикала.

— Никогда не привыкну, что ты все про всех узнаешь с первой секунды! Я Лидке так и сказала: она все равно догадается, зачем врать?

— Лидке? Что за интриги подруг против маленького бедненького доктора? Слушай, рекламная моя, мало мне местных загадок, еще и ты…

— Ну не сердись, все-все. Признаюсь, раскалываюсь, проваливаю явки и пароли. Завьялова переполошила весь мой киевский офис, заставила офис-менеджера связаться со мной в Нью-Йорке и потребовала, чтоб я ей позвонила. Прям не актриса, а террористка! Я уж думала, то ли с ней беда, то ли с тобой. Звоню, она рассказывает, что у тебя Андрей пропал, что вы поссорились навсегда и все такое, что ты в полном ауте и депрессняке. И что если я немедленно не брошу на фиг свою Америчку и не примчусь на помощь, то она мне не подруга и больше никогда не даст контрамарку в свой театр.

Вера рассмеялась своим музыкальным смехом.

—И ты, конечно, испугалась! Театр стало жалко?

—Иди ты, — ласково ответила Сотникова. — Я все равно уже заканчивала дела, у Дениски и Игоря своя жизнь, я им только мешала своей беспокойной персоной… Короче, на два дня раньше вылетела, только и всего.