—Это прекрасно, — облегченно вздохнула Вера.

—Между прочим, рекламные дела у меня во Львове действительно имеются. А что за местные загадки? — спросила Даша. — Про остальное не спрашиваю, по голосу слышу — наладилось.

—Видишь, и ты стала догадливой, от меня заразилась… Про загадки после.

— Ну так когда и где? — деловито спросила рекла- миссис.

— Где и когда тебе удобно.

— Тогда через час в кофейне «Дзига», — предложила Даша, не раз уже бывавшая во Львове. — Это такое славненькое арт-кафе на Армянской. Оно рядом с костелом. Найдешь?

— Найду. В крайнем случае спрошу. До встречи!

Не спеша Лученко стала двигаться в нужном направлении. Возле памятника Федорову она остановилась, вспомнив буккроссеров. Здесь на импровизированном базарчике продавались книги. Любители литературы, а их было немало, рассматривали антикварные раритеты и комиссионные издания. Вера с интересом присмотрелась к книжным развалам. Вот книга, о которой много раз она слышала от Андрея. Он как-то взял ее почитать у приятеля и потом захотел иметь собственную, но все руки не доходили купить. Это были записки английского ветеринара Джеймса Хэрриота «О всех созданиях, больших и малых». Вера купила книгу. Вот он обрадуется завтра, когда получит не только любимую женщину после разлуки, но и книгу, о которой так долго мечтал!.. На сердце сделалось тепло.

Рядом с ней остановилась машина. Вера увидела полковника Бабия и нахмурилась. Он вышел и, увязая в снежном сугробе, подошел к ней.

— Как вы меня нашли? Следили?

Орест Иванович криво улыбнулся.

—У нас в разных точках города есть наблюдательные пункты. Здесь, где много книг, — особенно. Я спросил, где вы, и мне доложили.

—Зачем?

Она по лицу полковника видела зачем. Подумал, прикинул и все-таки не захотел ссориться с киевским генералитетом. Конечно, они ему не указ, но мало ли, куда повернется карьера. Может, и из столицы ему когда-нибудь помогут.

Бабий, видимо, решил на этот раз быть деловым и немногословным.

—Едемте со мной. Будете с Кармен Ветровой разговаривать.

Ну что ж… Лучше поздно, чем никогда.

—Так что? — Полковник опасался, что она заупрямится, и чувствовал себя неловко.

—Только у меня через час встреча. Побыстрее, пожалуйста, — сухо согласилась Лученко и села в машину.

В своем кабинете полковник попросил ее пять минут подождать и вышел. Вскоре вошла Кармен, бледная, без косметики. Вдова режиссера нисколько не удивилась тому, что в кабинете начальника отдела оказалась малознакомая женщина, случайная зрительница фестиваля. Видимо, она вообще утратила способность удивляться.

Едва войдя и присев на стул, она буднично спросила:

—Когда мне отдадут Эдика?

Ничего себе! Как будто Лученко должностное лицо… Вера огляделась. Дверь Бабий оставил полуоткрытой, но в коридоре никого не было. Она бы почуяла. Он действительно решил дать ей возможность побеседовать наедине, без дураков…

Она вгляделась в лицо Кармен и ответила:

—Как только найдут убийцу.

Услышав эти слова, женщина почему-то успокоилась. Словно ей пообещали, что буквально завтра обнаружат убийцу ее мужа. И, само собой, отдадут тело для захоронения.

Лученко не сомневалась, что хозяева фестиваля организуют похороны как положено. И она немного поговорила с Кармен на эту тему, понимая, что ее следует успокоить. А затем перевела разговор на нужные ей рельсы. Хотя Ветрова и сама, без наводящих вопросов, охотно рассказывала о муже. Она припомнила его особенную манеру рисовать людей. Художник видел и зарисовывал всех людей в виде мультипликационных стилизаций. Как будто хотел сделать их героями своих фильмов.