– Накрытие! – За спиной прострочила «швейная машинка». – Вторая – промах!

– Идём на второй заход, разворачиваюсь! – Газель утащила самолёт чересчур далеко и растеряла слишком много скорости. Высоту «Казачок» набирал медленно, словно и не избавился только что от пары стофунтовок.

– Смесь! – запоздало вспомнила Айша. – Регулятор подачи в боевое!

Двигатель взревел подстреленным бегемотом, плюнул из пламегасителей фонтанами багрово-оранжевого дымного пламени и потянул самолёт вперёд и вверх.

В этот раз Газель начала стрелять заранее, и на воде поднялись хорошо заметные фонтанчики. Ближе к белой, лишённой хода туше, ещё ближе… словно в ролике о поморах, бьющих из «окопных мясорубок» прошлой войны стадо морских слонов на кочёвке.

Но имперский белый слон оказался куда более кусачим – зенитная башенка шевельнула стволами и взорвалась частыми вспышками пламени. Струи огня прошли сначала выше и левее, потом ниже, а потом расчёт всё же исправился. Новые отрывистые полосы ярко-зелёного трассирующего огня проносились буквально впритирку с корпусом самолёта.

Газель завизжала, прекратила огонь и завернула самолёт в лихом, винтом, скорее эффектном, чем эффективном, манёвре. Небо и море несколько раз поменялись местами. За плечами на октаву ниже завизжала Айша.

Панический визг завершился высверком узнаваемой, на шести опорных точках, защитной гексаграммы в пилотском зеркале, шумным ударом по фюзеляжу – вибрация передалась даже через пилотское сиденье – и куда более шумным ударом в кабине.

Струи трассеров «имперской металлорезки» оборвались столь же внезапно, как и возникли. Самолёт мчался всё дальше – за пределы дальности огня зенитной спарки.

– Айша? – Газель изрядно напрягала тишина в кабине. – Айша, ты как? Айша! Не молчи!

Только утащив самолёт прочь от подлодки, Газель смогла одолеть страх и проверить, что с её бортстрелком и самолётом. Айша обмякла на пулемёте, с раскиданными по сторонам руками. На фюзеляже за кабиной виднелись отметины близкого разрыва снаряда. Если бы не самоубийственный поступок с фамильными талантами щита, снаряд разорвался бы в пилотской кабине.

Газель ухватила бортстрелка за плечо и втянула неподатливое тело обратно. Сделать что-то большее она для неё вряд ли могла. На мёртвую Айша пока что не походила, но что бывает с людьми после такого удара – Газель не хотела даже гадать.

Лётчицу трясло. Она несколько раз вздохнула, чтобы успокоиться, и медленно и неуверенно всё же перевела самолёт обратно в крейсерский полёт на самой кромке облачности.

Оставалось только доложить о своём позоре.

– Газель – Чёрной базе. Газель – Чёрной базе, – голос вроде бы уже не дрожал. – Огневой контакт с противником. Капитан, я только что обстреляла белую субмарину!

– Газель, это Айвен. – Такэду вызов застал в лётном центре. – Уточни позицию! Уточни позицию!

– Моя позиция… – Газель запнулась. Только в этот момент она поняла, сколько же работы на самом деле спихивала на безответную Айшу. – Моя позиция чот-то эт-то…

Она торопливо схватилась за планшет. Первый же взгляд на кривые почеркушки безжалостно напомнил, что Газель так и не закончила работу с исчислением координат.

Готовая же всегда подсказать верный ответ напарница превратилась в бессознательное тело без малейшего шанса на скорое возвращение к нормальной жизни.

– Пять градусов тридцать минут северной широты, – Газель торопливо возила карандашом по слегка мятому листу, – и э… долгота… сто пятьдесят два градуса, тридцать минут к востоку.