Где он все это мог видеть? Дьявол, ну конечно! Тренажер на «Большой Маме», проваленный экзамен на выживание. Только тогда он был один. Собственно, он и сейчас один. Апостол стоит в пяти метрах впереди него, но это скорее пугает, чем придает уверенность. Северянин предпочел бы идти в этот провал в одиночку.

— Мы на месте, — сказал Апостол. — Последний бросок, Николай. И со всем этим будет покончено.

Северянин не ответил, только кивнул, поудобнее перехватил автомат. Апостол полез в провал — луч его фонаря плясал где-то впереди. Северянин двинулся за ним, осторожно ступая по неровному заваленному крупными и мелкими обломками дну. Спуск в бездну продолжался несколько минут, пока провал не вывел его в высокий сводчатый тоннель, похожий на магистраль метро. Апостол помахал ему рукой, приглашая идти за ним. Стряхнув с комбинезона пыль, Северянин двинулся по тоннелю вперед, обходя нагромождения битого камня и клубки исковерканной стальной арматуры. Пискнул биосканер в шлеме — впереди было что-то живое. Северянин на всякий случай проверил автомат, на ходу перезарядил его и поставил на предохранитель. Огонек биосканера горел постоянно — нечто было довольно близко. Северянин остановился. Темнота в тоннеле стала казаться угрожающей. Протянув руку к шлему, Северянин щелкнул тумблером прибора ночного видения; он увидел пространство тоннеля перед собой, залитое зеленоватым свечением, и в этом свечении — темную фигуру Апостола.

— Это здесь, — сказал Апостол. — Погоди-ка, что-то здесь не так. Мне нужна минута, чтобы настроить газоанализатор.

— Здесь есть что-то живое, — произнес Северянин.

— Скрэтчи. Но они, похоже, нас боятся. Идем!

Северянин опустил автомат, осмотрелся. Тоннель был непохож на все то, что они видели в этом странном месте до сих пор. Несмотря на запущенность, интерьер здесь выглядел весьма изысканно. Стены были выложены полированными плитами, фонари в стенах закрывали фигурные колпаки. Что это за место? Апостол будто угадал его мысли.

— Мы в пассажирском терминале, — сказал он. — Этот тоннель ведет из здания космодрома к посадочным площадкам. Мы сейчас как раз посредине тоннеля. Вокзал находится севернее, нам как раз в ту сторону.

— Почему все здесь расположено под землей? Это не космодром, крысиная нора.

— Все дело в радиации. Тахионные звездолеты оставляют мощное остаточное излучение. Где ты учился, Николай?

— На Земле нет таких космодромов.

— Правильно, потому что запуск звездолетов производится с внеземных баз. Этот космодром строили военно-космические силы для колонизации Аваллона. Все делалось быстро, на строительство пусковых платформ в открытом космосе не было времени. Равнина у города Та-Ин решала проблему. Уж больно удобным было место. Тогда земляне еще мало что знали о Хранителе, поэтому построили его слишком близко к руинам города. С началом Армагеддона космодром был разрушен. Такова уж человеческая природа — разрушать то, что сами люди построили. С тех пор космодромом никто не пользуется. Есть только две действующие посадочные площадки к северу отсюда — там садятся военные транспорты и патрульная авиация.

— Ты и это знаешь?

— Это знают все, кто побывал на Территории Хаоса. Так, плохи наши дела!

— Что-то не так?

— Есть след UZ, — Апостол помолчал. — Концентрация в точке выброса выше критической. Я по-другому представлял свою смерть.

— Неужели это так опасно?

— Для тебя нет.