«Ты проиграешь этот матч, Доран, — пообещала она себе. — Я не допущу, чтобы ты ушел и оставил меня одну».

— Шантел, мы уже готовы.

Она тоже была готова. Шантел поставила свой бокал на столик. Она уже давно готова.

Два часа они работали без передышки. Ее волосы были завиты, уложены и покрыты лаком. На лицо были наложены грим и пудра. Всякий раз, когда она меняла костюм, прическа и грим слегка менялись, чтобы усилить впечатление. Брайан, как всегда, работала не торопясь, с упорным энтузиазмом.

— Я не спросила тебя, как дела у Шейда.

— Положи правую руку на левое плечо, — велела Брайан. — Растопырь пальцы. Отлично. У Шейда все отлично. Он сидит дома и меняет ребенку пеленки. — Она поймала в объектив быструю, кокетливую улыбку Шантел и сделала снимок.

— Хотелось бы мне посмотреть на это.

— У него это очень хорошо получается. Ты же знаешь, он очень организованный человек.

— Ну, могу тебе сказать, что ты совсем не похожа на женщину, которая два месяца назад родила.

— Да тут даже поесть некогда. Подними немного подбородок и сделай отстраненный вид. Вот так. — Брайан присела, чтобы сменить угол съемки. — Эндрю Колби самый настоящий надсмотрщик над рабами, хоть и весит всего пять килограммов.

— И ты от него без ума.

Брайан опустила фотоаппарат и просияла улыбкой.

— Это необыкновенный ребенок. Мы с Шейдом извели на него уже, наверное, пятьсот кассет с пленкой. Каждый день в нем появляется что-то новое. — Она отбросила за спину длинную русую косу. Видела бы ты, как он радуется, когда что-нибудь новенькое попадается ему на глаза. Вот вчера… — Тут она рассмеялась. — Ты меня останавливай. Я могу говорить о сыне часами.

— Ну и говори, — улыбнулась Шантел, ощутив укол зависти, который ее очень удивил. — Мне очень интересно.

— Я тебе верю. Я ведь сама не могла представить себя матерью. — Брайан снова направила на Шантел камеру. — А теперь не представляю себе жизни без Эндрю. Или Шейда.

— Наверное, любимый мужчина может изменить представление женщины о ее месте в мире.

Брайан решила, что задумчивое выражение, появившееся на лице Шантел, поможет ей сделать самый лучший снимок.

— Ты сильно облегчаешь мне работу.

Придя в себя, Шантел посмотрела прямо в камеру:

— Как это?

— Повернись боком и погляди через плечо. Поверни голову еще чуть-чуть. Зафиксируй задумчивый вид. — Она быстро нажала на кнопку четыре раза подряд. — Твое лицо всегда приятно фотографировать, особенно когда ты вкладываешь в съемку душу. Но я не жду вознаграждения.

— Какого еще вознаграждения? — спросила Шантел, поменяв позу, чтобы глядеть через другое плечо.

— Нет в мире большего удовольствия, чем снимать влюбленную женщину. Закрой рот, — велела Брайан и, опустив камеру, расправила затекшие плечи.

Шантел медленно повернулась к Брайан лицом:

— Что, это так заметно?

— А ты что, не хочешь, чтобы видели другие?

— Нет… да. Не знаю. — Шантел запустила руку в тщательно уложенные волосы. — Я не хочу выглядеть дурой в глазах своих поклонников.

— Ну, от любви все люди глупеют. Но, я думаю, тебе это не грозит. У него отличное лицо. Впрочем, я не думаю, что тебе удастся уговорить его позировать мне.