На самом деле Дуэйну было плевать, как ее зовут, но неожиданный комментарий подтолкнул его любопытство.

— Что значит «чаще всего»? Это или твое имя, или нет.

— Это не мое родовое имя в клане. Мое ужасное.

Разговор совсем не отвлекал его от мягких полушарий ее груди.

— Так как же тебя зовут?

— Не скажу! — Ей было стыдно. — Ты будешь смеяться!

— Да ни в жизни.

— Эверд говорит, когда мы с местными, надо использовать другие имена, а родовые оставить для дома. Эверд говорит, что так нам легче вписаться. Мы знаем, что не особо-то вписываемся.

Человек, которого она упомянула, Эверд Стэнхёрд, действительно был странным. Старший клана, Мудрец, так сказать, для всех Поселенцев. Ублюдок утверждает, что ему шестьдесят, но выглядит он на все восемьдесят… если не считать волосы. Ни одного седого волоса на голове нет, только черные как смоль. У всех в клане блестящие черные волосы, даже у пожилых женщин. Дуэйн не мог себе представить, что они красят их.

— Ты такая сладкая... Синди, — пробормотал он. Возбуждение достигло пика, и вместе с ним громкость хора цикад. Его руки блуждали по всему ее телу — она казалась крошечной в его ладонях. Гибкая, тонкая, как тростинка, с грудью упругой и полной, как кексики, которые Джуди готовила по праздникам, — и такой же теплой.

Прелюдия закончилась: раздувшаяся ширинка Дуэйна красноречиво на это намекала. Он направил девушку сквозь деревья, с которых свисали бороды испанского мха, к полянке, подталкивая ее пахом, а пальцы все скользили по ее соскам. Она почти задыхалась, когда они добрались до места.

— Да, прямо здесь, — сказал Дуэйн. Он развернул девушку к себе лицом, положил ее руки себе на ремень.

Ее горло пересохло от желания.

— Уверен, что не хочешь пойти ко мне? — почти умоляла она.

Его джинсы упали на землю.

— Не-а.

— Там же будет удобнее. Что такого особенного в этом месте?

Дуэйн уложил девушку на землю, задрал ее ноги и под протяжный девичий стон грубо вошел. На вопрос он ответил про себя: «Здесь? Это всего в трех метрах от ямы, которую я выкопал прошлой ночью».

1

Часть первая.

«Интересно, как он умер», — крутилась в голове мысль. Патриция Уайт даже не представляла, что может быть такой недоброжелательной, однако вот она, ее темная сторона, смотрит ей прямо в лицо. Мысли о жестокости и непредсказуемых ударах судьбы напрочь вытеснили впечатления от повышения и внушительной прибавки к зарплате.

Джуди сказала, что его убили, но не сказала, как именно.

Эта мысль расцвела, когда Патриция отстраненно разглядывала ряд статуэток династии Мин: «Интересно, как...»

Да. Как именно был убит муж ее сестры? При каких обстоятельствах? И каким способом? Выстрел? Нож? Забит до смерти?

Лучше поскорее прийти в себя, прежде чем ее собственный муж подумает, что она слетела с катушек.

Байрон сидел напротив, стараясь делать вид, что не замечает ее рассеянности. Его тактика — когда он знал, что ее что-то беспокоит, — заводить беседу о всяких пустяках. О чем угодно.

— Я еще не уверен, что это лучший китайский ресторан в городе, — сказал он, — но уже готов объявить, что это китайский ресторан с самыми лучшими ароматами в городе.

Патриция Уайт настолько глубоко ушла в свои мысли, что совсем не замечала витавших в воздухе чарующих запахов, пока ее муж не упомянул об этом. Принюхавшись, она заерзала в предвкушении. Стройные азиатки носили туда-сюда огромные подносы с едой, за которыми тянулся шлейф изысканных ароматов.

— Знаешь, Байрон, ты прав.