|
И по этому новому критерию четверо знакомых ей мужчин различались точно так же. Внезапно ей представилось, что она целует Томми Проссера, и при мысли об его усах она содрогнулась — как-то она попрактиковалась на зубной щетке, и самые яркие ее страхи подтвердились. Майкл был выше остальных троих, и у него имелись Надежды На Повышение — сочетание слов, которое ее мать всегда удостаивала заглавными буквами. Под своим всеобъемлющим пальто он, признала Джин, одет был плоховато, но после войны она ведь сможет его прифрантить. Ведь женщины в браке этим и занимаются, верно? Спасают мужчин от присущих им недостатков и пороков. Да, подумала она с улыбкой, я придам ему ухоженный вид. Выходило именно так. И если это не любовь, тогда что это? И он ее любит? Конечно. Он же говорил это всякий раз, когда они целовали друг друга, прощаясь вечером. А папа говорил, что полицейским можно доверять всегда. Одна тема Майкла злила — Томми Проссер. Возможно, вина была ее. Она правда много говорила про Томми, но это же было вполне естественно, ведь верно? Она весь день проводила дома, и Томми тоже какое-то время. Когда Майкл заходил за ней и спрашивал, что она поделывала, то рассказывать, как она чистила духовку и развешивала белье, было неинтересно, ведь так? И потому Джин рассказывала ему, что сказал Томми Проссер, и один раз спросила, знает ли он, что такое бутерброд «Отбой». — Ты меня все время спрашиваешь про бутерброды, — сказал Майкл. — БУТЕРБРОДЫ. — Эти с одуванчиками. — Какая гадость. — Да, не очень вкусно. — Он себе на уме, вот что мне в нем не нравится. Никогда не смотрит прямо в глаза. Всегда отворачивает голову. Мне нравятся люди, которые смотрят тебе прямо в глаза. — Он не такой высокий, как ты. — При чем тут это, дурочка? — Ну, может, он оттого и не глядит тебе прямо в глаза. — Рост тут ни при чем. Ну пусть. Наверное, было правильным не говорить Майклу, что Проссер отстранен от полетов, хотя от своего мужа и не полагается иметь секреты. И еще она не сказала, что его прозвали Солнце-Всходит. Проссер, когда она рассказывала про Майкла, не злился, хотя и не всегда разделял ее энтузиазм. — Он сойдет, — был его стандартный ответ. — Вы правда думаете, что это хорошая мысль, да, Томми? — Неплохая, девочка. Я тебе вот что скажу: в выигрыше тут он. — Но ведь вы женаты? Так вы счастливы? — Слишком мало бывал дома, чтобы разобраться. — Да, пожалуй. Но вам правда нравится Майкл? — Он сойдет. Не я за него замуж выхожу. — И он высокий, правда? — Достаточно высокий. — Но вы правда думаете, что он будет замечательным мужем? — Один раз обжечься надо. Только смотри, не обожгись дважды. Она толком не поняла, но все равно рассердилась на Томми Проссера. Миссис Баррет, одна из энергичнейших и наиболее современных жен в деревне, заглянула к Джин, когда, кроме нее, никого дома не было, и вручила ей небольшой пакет. — Мне она теперь не нужна, деточка, — сказала она, и ничего больше. Вечером в постели Джин развернула книгу в матерчатом бордовом переплете — книгу советов новобрачным. Сначала был список предыдущих книг авторши. Она написала «Флора мелового периода» (в двух частях), «Древние растения», «Очерки жизни растений», «Японский дневник», трехактную пьесу под названием «Наши страусы» и десяток книг под общим названием «Сексология». |
