|
Окажись одна из этих гипотез, вернее, не гипотез даже, а фактов, в которых он был убежден, неверной, и все его построение рухнет. Не потому ли у него был такой недовольный вид и он продолжал заниматься этим делом с некоторым отвращением? День был жаркий. Солнце палило через окно, хотя комиссар опустил штору. Он и Люка сняли пиджаки, закрыли дверь и занялись работой, которая, возможно, заставила бы судебного следователя только пожать плечами. Правда, следователь, которому поручили вести дело, не тревожил их, твердо уверенный, что в подоплеке здесь - какое-то пустяковое сведение счетов, да и пресса не уделяла больше этому внимания. "Адвокат не убивает своих клиентов..." Эта фраза уже становилась ритурнелью, он никак не мог освободиться от нее, словно от навязчивой песенки, которую слишком часто передают по радио или телевидению. "Адвокат..." Однако сегодня утром, после похорон, он снова отправился к метру Жан-Шарлю Гайару, но вел себя там насколько мог благоразумно. Выйдя из церкви, он как бы случайно проводил адвоката до улицы Ла Брюйер, задал ему несколько вопросов, старался не проявлять настойчивости. "Адвокат не убивает..." Это было такое же уверенное, такое же обоснованное утверждение, как и то, из которого он исходил: "В преступном мире не душат..." Только ведь известного адвоката не вызовешь на набережную Орфевр и не подвергнешь его многочасовому допросу, не рискуя обрушить на себя гнев всей Коллегии адвокатов, если не всего юридического аппарата. Есть профессии, где особенно чувствуется кастовость. Он, Мегрэ, заметил это, когда говорил по телефону со своим другом Шаваноном и особенно во время визита к несказанному метру Рамюэлю. "Адвокат не убивает своих клиентов..." Итак, именно клиентами Жан-Шарля Гайара занимались двое мужчин в позолоченном солнцем кабинете Мегрэ. Люка вернулся из суда со списком, составить который ему помог один из секретарей канцелярии. В голове Люка тоже начала зарождаться одна мысль. Пока еще смутная. Ему никак не удавалось уловить ее суть. - Секретарь суда сказал мне одну любопытную вещь... - Какую? - Сначала, когда я назвал имя Жан-Шарля Гайара, он как-то странно усмехнулся... Потом я попросил у него список дел, которые вел этот адвокат за последние два года, и взгляд его стал еще более язвительным... "Вы найдете их не много..." - сказал он мне. "У него мало клиентов?" - спросил я. "Напротив! - ответил он. - Насколько я слышал, у Гайара огромная практика. "И, говорят, он зарабатывает больше, чем некоторые метры из Коллегии адвокатов, которые защищают в суде каждую неделю..." Меня это заинтриговало, я пытался заставить его разговориться, но секретарь все остальное время листал свои досье и молчал. Иногда бормотал, читая фамилию и дату на листке: "Оправдательный приговор..." Немного позднее: "Опять оправдательный приговор..." И вид у него был ехидный, что раздражало меня. "Наконец-то! Осуждение... Условное, надо думать..." И так до конца. Список рос. Оправдательные приговоры следовали один за другим, чередуясь с обвинительными условными или определяющими незначительное наказание... Наконец я пошел на провокацию: "Он, должно быть, очень влиятельный адвокат..." - сказал я. |
