Украдкой он наблюдал за ней. Это его проклятая склонность к самоанализу, которая мешает свободно наслаждаться жизнью, не раздумывая о причинах или о последствиях! И сейчас он продолжал анализировать свои чувства. В основном это была благодарность за те несколько ночей, которые подарили ему столько наслаждения. Они так давно знали друг друга, и вот случилось невероятное. Он внутренне улыбнулся и почувствовал нежность.

Она храбрая, добрая душа. Снимет с себя последнюю рубашку ради друга. Интересно, на что она надеется? Она не может ожидать, что эти несколько ночей будут иметь какое-то серьезное продолжение… Хотя кто может быть уверен?

– О чем ты думаешь? – спросила она. Он вздрогнул и солгал:

– Ничего особенного. Просто смотрел, где небо встречается с морем, и не мог найти линии горизонта из-за облаков.

– Нет, неправда. Ты смотрел на меня.

– Ну и что? На тебя приятно смотреть. Я говорил тебе, что мне нравится твой клетчатый костюм? Мне вообще нравится вся твоя одежда.

– Разве без одежды я тебе нравлюсь меньше? Она отбросила плед и села, выпрямившись на скамейке.

– Я могла бы легко влюбиться в тебя, Поль. Он накрыл ее руку своей, не зная, что ответить. Она почувствовала его неуверенность.

– Тебе не надо отвечать. И я ничего не прошу. Только скажи мне: ты счастлив здесь, со мной?

– Я очень счастлив, Ли, дорогая, разве ты сама этого не чувствуешь?

Она кивнула:

– Конечно, ты понимаешь, что я все это заранее подстроила?

Он усмехнулся:

– Я подозревал. А ты давно решила это сделать?

– Трудно сказать. Наверное, мысли появлялись давно. Я больше виделась с тобой последние годы, поскольку ты был так близок с Хенком, кроме того, я замечала… – Она запнулась.

– Что ты замечала?

– Ну, если откровенно, то, что ты и Мариан не самая счастливая пара. Если бы не эти мои наблюдения, клянусь тебе, ничего подобного не произошло бы.

Он почувствовал, как сжались губы. Какое-то глубокое чувство, обусловленное то ли гордостью, то ли преданностью, а возможно, и тем и другим, запрещало ему обсуждать Мариан.

Ли быстро спросила:

– Ты обиделся? Прости. Я уважаю Мариан. Все ее уважают. Вы уважаемая супружеская чета, но я не могу не замечать мелочи, пустяки. Я слишком давно знаю тебя!

– Давай сменим тему, – сухо предложил он, – ты очень проницательна.

Она искала его взгляд.

– Да, и поэтому я всегда знаю, где остановиться. Я надеюсь, ты на меня не сердишься?

Она с такой мольбой посмотрела на него, что он невольно смягчился. В конце концов, она увидела суть и сказала об этом. Он встал и потянул ее:

– Пошли, пять кругов по палубе, всего лишь миля. Мы спорили на две?

Было так приятно находиться рядом со здоровой женщиной, которой не страшны были ни сырость, ни ветер, – а ветер был достаточно сильный, чтобы сдуть с открытой палубы. Она не мучилась морской болезнью и не уставала. Они играли в шаффлборд на верхней палубе, плавали в бирюзовом бассейне. Они облазили все магазинчики на борту. В кино они дивились звуковым картинам.

И всегда Поль сознавал, что на них обращают внимание. Люди смотрели, как Ли по-королевски выходила на главную лестницу. Ему нравилось ловить их отражение в зеркалах – он высокий, во фраке, и она потрясающе красивая в светлом атласе или черном бархате с горностаем. Она продолжала носить большое обручальное кольцо с бриллиантом.