Когда раненый гонец из Тревика сообщил о нападении шотландцев, Хью уже почти не сомневался, что речь идет не об обычной грабительской вылазке окаянных горцев, а о чем то гораздо более серьезном: королю Дэвиду надоело ждать Глостера и он решился ударить по соседу, полагаясь лишь на собственные силы и на то, что король Стефан, увязший по уши в выяснении отношений с мятежными баронами, бесчинствующими на юге, обратит внимание на то, что творится на севере лишь тогда, когда предпринимать что либо радикальное будет уже поздно. И вот теперь, когда дозорный сообщил о том, что шотландцы подступают к Хьюгу, это «почти не сомневался» превратилось в мрачную уверенность: шотландцы наступают, это их передовой отряд.

Отправив гонцов, молодой рыцарь поспешил следом к воротам замка, чтобы лично оценить обстановку. На крепостных стенах царило полное молчание, как он и приказывал: Хью предпочитал не рисковать тем, что кто либо из расхрабрившихся слуг, ляпнув что либо лишнее, даст знать неприятелю о плачевном состоянии обороны замка. Лишь Одард, приглядевшись к нахлынувшей из леса толпе, удивленно присвистнул и тихо сказал:

– Это не регулярная армия. Это отребье. Их там, похоже, не больше сотни. Прикажите, милорд, и я поучу их уму разуму, навек зарекутся шастать по чужим замкам.

Если бы Одард не поспешил с этим замечанием, Хью сгоряча высказал бы нечто в том же роде – настолько живописно выглядели эти дикари в кильтах: из под кожаных шлемов свисают длинные черные космы, разноцветные грязные и рваные плащи разлетаются крыльями при каждом резком движении, и вся эта бесовская свора суетится над сухим рвом, вытаптывая посевы, и верещит благим матом, выкрикивая некие злобные ругательства или угрозы, – Хью не знал гзллоуэйского, поэтому улавливал лишь общий их смысл. Одард своей скоропалительностью оказал ему, однако, услугу, предоставив возможность подумать, и Хью покачал головой.

– Как, по твоему, они прорвались в замок в Белей? – спросил рыцарь. Этот вопрос занозой торчал в его мозгу еще с тех пор, как он выслал людей на стены. Белей немногим отличался от Уорка – такой же деревянный замок в старинном стиле, но даже если это так, внешние стены всегда служили и тому, и другому надежным заслоном от любого неприятеля. – Все тут не так просто, – пробормотал он, наблюдая за беснующейся в бессмысленной ярости толпой, – варвары, основательно вытоптав хлебные ростки, принялись жечь хлева, сараи и прочие хозяйственные строения. – Там они, наверное, тоже плясали, а в лесу или среди холмов затаились и ждут еще несколько сотен? Эти оборванцы – шушера, на них не стоит пока обращать внимания. Давай ка подождем до утра. А этих – так, между делом – пощупаем с помощью баллист, когда стемнеет и они рассядутся у костров.

Одард чуточку насупился, когда Хью произнес первые слова. Его, видимо, удивляла нерешительность рыцаря, но к тому моменту, когда тот закончил отповедь, морщины на лбу старого воина разгладились, а брови заняли прежнее положение.

– Верно, милорд! – воскликнул он. – Этим мы проучим их не хуже, чем прямой вылазкой.

– Дай то бог, – сухо ответил Хью, чьи сомнения лишь укрепились после того, как были выражены словами. Тут он вспомнил, что вскоре покинет Хьюг, если представится, конечно, такая возможность, и в нем всколыхнулось желание объяснить старику, что конкретно его тревожит.

– Прикажи своим людям молчать и внимательно слушать, когда выпустят первые снаряды. Если услышат визг и стоны, – прекрасно, на то и рассчитывали.