Хью с трудом удержался от улыбки, увидев, как досадливо скривились губы Мореля. Кое кто из слуг, вне всякого сомнения, уже побывал на поле и убедился, что там нет ничего – даже из оружия, чем можно было бы поживиться. Хью обычно не имел ничего против того, чтобы латники после сражения вознаградили сами себя трофеями, но на этот раз он даже рад был тому, что им рассчитывать не на что: меньше станут ворчать и охотнее пустятся в путь, когда получат на то соответствующий приказ. Молодой рыцарь еще до сражения переговорил с капитаном, поручив ему позаботиться о припасах в дорогу, но уславливаться о сроках выступления тогда не имело смысла – прежде предстояло выжить, на что можно было только надеяться, но не рассчитывать.

Порыв ветра донес до ноздрей Хью характерный запах крови и он горько улыбнулся – совсем забыл об августовской жаре. Ворчать скорее будут те, кто останется. К вечеру над этим полем будет стоять вонь почище, чем на скотобойне.

– Но, милорд… – не уступал доведенный до отчаяния Морель.

– Я должен узнать, каково досталось сэру Вальтеру нынче на поле, – сказал Хью, не обращая внимания на терзания слуги. – Когда вернусь, отдамся в лапы лекарю, а потом – в Джернейв.

– Джернейв!

Глаза Мореля блеснули. Он чуть с ума не сошел, когда увидел, как сочится сквозь кольчугу хозяина кровь. Леди Одрис наказывала ему устроить мужа где нибудь в безопасном месте, если он заболеет или получит ранение, – это нетрудно сделать с помощью такого влиятельного сюзерена, как сэр Вальтер – и немедленно послать за ней, что в данный момент было абсолютно невозможно. Но можно привезти сэра Хью к ней – это гораздо лучше. Он уже нашел лекаря и уговорил его с помощью одной из монет леди Одрис забыть на время об иных страждущих, нуждающихся в его услугах. Если лекарь сумеет подлатать хозяина настолько, что он, Морель, довезет его живым до Джернейва, долг его перед леди Одрис будет выполнен. Если… Но все идет похоже к тому, что сэр Хью просто напросто истечет кровью, так и не подпустив к себе лекаря.

– Милорд, – взмолился Морель, – позвольте мне самому поехать к сэру Вальтеру вместо вас. Я передам ему все, что хотите, или…

Хью хотел было сказать, что желает видеть покровителя собственными глазами, но заметил вдруг младшего из оруженосцев сэра Вальтера, который брел по лагерю, явно кого то высматривая.

– Ха! Филипп! – воскликнул молодой рыцарь. – Ты то мне и нужен! Что с сэром Вальтером! Он не ранен?

– Сэр Хью? – пустил от неожиданности «петуха» оруженосец. – Вы ли это? Вы же весь в крови!

Молодой рыцарь с облегчением расхохотался, поскольку уже по голосу и выражению лица юноши понял, что с сэром Вальтером ничего дурного не приключилось. Если бы было иначе Филипп не испугался бы так, увидев окровавленного Хью.

– В нашем деле такое нередко случается, – добродушно сказал Хью, но затем, заметив, как побледнел парнишка, как избегает он бросить на него лишний взгляд, добавил: – Да меня только поцарапали малость, на мне больше, я думаю, чужой, чем моей, крови. Ты скоро привыкнешь к этому, Филипп, – я знаю, сам был таким когда то. Ну, все же скажи: сэр Вальтер не ранен?

– Да нет, он отделался синяками и находится сейчас в благодушнейшем настроении. Говорит: кается, что сомневался в проведении Господнем, уж больно много было шотландцев. Он послал меня, чтобы я разыскал вас. Что ему передать?

– Скажи ему, что я отправляюсь в Джернейв…

– В Джернейв? – эхом отозвался Филипп. – Но Хью! Это невозможно, вы должны сначала залечить свои раны.