— Ну заходи, коли так…

В 01:15 в полумраке Ольгиной спальни маленьким фонариком зажегся дисплейчик поставленного на беззвучный виброзвонок мобильного телефона.

Зажегся синим, высветив короткое имя «Андрей».

Фонарик подрагивал около минуты, но так и не разбудил ни его хозяйку, ни человека, в объятиях которого та сейчас спала.

В конечном итоге сей «Flash in the night» так и оказался невостребованным.

И мобильник, так ни до кого и не докричавшиийся, погасил свой экранчик.

Впрочем, до рассвета было еще пить и пить…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ПОЛЯРНЫЕ ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ

Санкт-Петербург,

15 сентября 2009 года,

вторник, 10:46 мск

В курилку со страдальческим выражением лица заглянул Коля Лоскутков и обратился к гоняющим чаи Холину с Джамаловым с престраннейшей просьбой:

— Мужики, сигареткой не угостите?

— Ты же у нас некурящий? — удивился Григорий.

— Да вот, чего-то вдруг захотелось.

— Ну, тады держи.

— Гришк, ты чего это ребенка к дурному приучаешь?

— Какой же он ребенок? У него вон ножища явно сорок третьего размера. Соответственно, и член восемнадцать сантиметров, не меньше.

— А ты что, измерял? — хохотнул Джамалов.

— Дурень! Газеты читать надо. Вон, на столе «Комсомолка» позавчерашняя. Посмотри там, на восьмой странице, в разделе «Вырежи и сохрани». Памятка: «размер мужского члена в зависимости от длины ступни».

— Правда, что ли? — недоверчиво покосился на коллегу Ильдар. Но газету взял, отыскал нужную страницу и принялся ржать в полный голос: — Вот идиоты!

— А ты говоришь павлины. Акулы пера, мать их! Кольк, ты чего такой смурной?

— На меня сейчас Андрей Иванович наорал, — с обидой наябедничал Лоскутков. — Я к нему с результатами личного сыска пришел. А он, вместо того чтобы выслушать до конца, обматерил и сказал, чтобы я больше не грузил его всякой хренью. Еще и книжкой со стола в меня запустил.

— А что за книжка? — зачем-то уточнил Джамалов.

— Не знаю. «Уголовно-процессуальный кодекс», кажется.

— Не читал.

— Сам виноват, — вынес авторитетное заключение Холин. — Сегодня у их благородия налицо все признаки абсистентного синдрома, а ты…

— Какие признаки?

— Похмелье у Мешка, — перевел Ильдар.

— Во-во. А ты к нему с разными глупостями суешься. Причем сам. Начальство не беспокоит — и слава богу, сиди на жопе ровно. Так нет, обязательно нужно на рожон лезть… Да, кстати, какой такой личный сыск?…

…Плохо это. Очень плохо приходить с утра на работу с дичайшего бодуна. Уж так сейчас Андрея и колбасило, и плющило, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Ни минералка, ни кефир не помогали. Наученный горьким ночным опытом организм теперь категорически противился впускать в себя любую жидкость как таковую. В противном случае угрожая принять соответствующие рвотные меры.

Башка раскалывалась, в висках усердно долбились мастеровые с отбойными молоточками. Врезались глубоко, на полный штык. А тут еще Холин нависал над столом и орал как блажной. А Холин — это вам не Лоскутков, в него книжечкой не запустишь. Этот в ответ запросто может и в кису слегонца засыпать. Характерный товарищ!

— …Всё сказал? — с надеждой вопросил Андрей.