— Думаешь, без нее не справимся? — насмешливо спросил Холин.

— Кстати, насколько мне известно, Прилепина принципиально отказалась принимать участие в ваших забавах, — следом напомнил Крутов.

— В наших забавах, — поправил его Мешок. — Не стоит противопоставлять себя коллективу.

— А я и не противопоставляю. Напротив, охотно бы поучаствовал в подобной развлекухе. Но, к сожалению, напрочь лишен дара лицедейства.

— А мы, между прочим, тоже театральных студий не кончали, — возразил на это Холин. — Андрюх, ты мне так и не объяснил, в чем должна заключаться роль Прилепиной?

— У Ольги в этом фитнесе подруга работает. С учетом намечающегося шоу, не мешало бы иметь там своего человека. На случай, если вдруг всё пойдет не так, а наперекосяк.

— Обижаешь, начальник! Мы работаем без осечек.

— Ну-ну! Как говорит наш поэт-песенник: «Подывымось!» Всё, парни, расходимся-работаем…

Близ круга Владимирской площади, на небольшой парковочке для своих и избранных, строго в назначенный час выставилась «маршрутка» «гоблинов». Поскольку свои и избранные были представлены исключительно навороченными авто, втиснувшаяся про меж них «газелина» смотрелась телом инородным. Ну и наплевать! Зато никто из здесь присутствующих не мог похвастаться наличием «непроверяйки» и табельного оружия в бардачке. Последнее материально ответственному за служебный транспорт Афанасьеву полагалось на постоянное ношение.

На первой парте в «маршрутке» сидели двое и вели неспешные, светские и не вполне, беседы.

— …Погоды-то какие нынче стоят! И никакого Крыма не нужно! — благодушно протянул Борис Сергеевич. — Лепота-а-а!

— Не знаю, не знаю. Лично я с превеликим удовольствием сейчас бы взяла, да и укатила. К Черному морю. На природу.

— Ольга, ты меня удивляешь, ей-богу! Где ты там видала природу эту? Еще лет двадцать назад — да, согласен. А теперь только название и осталось — море. А так грязь, вавилонское столпотворение да цены до небес. Вологодчина, Псковщина, Карелия! — Афанасьев мечтательно зажмурился. — Вот где настоящая природа! Я вон и нашей Наталье тоже самое твердил. Говорю: «У тебя для этих мест даже фамилия подходящая». Да куда там! На юг — и точка!

— Так Северова все-таки в Крым уехала?

— Вроде как. По крайней мере нашим сказала, что собирается. Дескать, уезжаю, так что даже и не звоните, больно роуминг дорогой.

Воспользовавшись удобным случаем, Прилепина спросила осторожно:

— Борис Сергеевич, а Наташа, она вообще откуда взялась? Я имею в виду: где она раньше, до перевода в «гоблины», служила?

— Ее к нам из УБЭПа списали.

— Что значит «списали»?

— Наташка там в пресс-службе числилась. А когда полковника Турвиненко вышибли из Главка под зад коленом, тут же и от нее скоренько избавились. Сама понимаешь, какая очередь к таким сытым местечкам выстраивается. К тому же каждая новая метла сразу норовит свою пассию пропихнуть: оно и удобно, и внешне пристойно.

— Турвиненко… Турвиненко… Это тот, который через свои связи в налоговой за бесценок скупал конфискованные иномарки? Ему потом еще вменили злоупотребление служебным положением?

— Он самый, — подтвердил Афанасьев. — Вот только дело, в конечном итоге, было прекращено судом по сроку давности. В чем, собственно, никто и не сомневался.