— За что?!!

— Дорогу перешел в неположенном месте, — буркнул Афанасьев, уже пожалевший, что затеял весь этот разговор.

— Какую дорогу?

— Не какую, а кому. Молодой был, несговорчивый. Уж ему намекали-намекали, что не гоже авторитетного человека в разработку брать, а он, вишь, нечутким оказался, не прислушался. Вот тогда Гришку и того, по 290-й статье, с вымогательством взятки и приземлили.

— Но ведь нужны были какие-то доказательства? — ахнула Ольга.

— Ты, мать, прямо как с луны свалилась! Вся наша система строится на принципе «Отсутствие доказательств не есть доказательство отсутствия».

— И что же было потом?

— А потом Мешок подхватил упавшее холинское знамя и за полгода героических усилий накопал на того самого авторитетного товарища столько говна, что в случае реализации товарищ плотно присел бы лет эдак на двадцать. В итоге высокие договаривающиеся стороны провернули ченьч: в обмен на прекращение сфальсифицированного дела Холина авторитетному товарищу дозволили без шума и пыли скоренько продать свой бизнес и укатить за кордон.

— Кошмар какой!

— Так уж и кошмар? — пожал плечами Афанасьев. — На самом деле, такого рода истории у нас не редкость, просто их стараются особо не афишировать… Оп-па! Не понял?!

«Маршрутка» «гоблинов» была припаркована мордой в сторону центрального входа во «Владимирский Пассаж», так что зоркому глазу водителя и художника не составило труда выцепить в потоке входящих/выходящих знакомое лицо. И не то беда, что лицо это принадлежало супруге Мешка Валерии Леонидовне, — в конце концов, каждая мужняя супруга опосля рабочего дня имеет полное моральное право посетить популярный торговый центр. Худо то, что Валерия Леонидовна вышла из «Пассажа» в обнимочку с лысым мужиком, упакованным по ценнику средней руки олигарха. «Да какое там? Гораздо больше, чем среднего!»

К такому выводу Борис Сергеевич пришел, увидев, как мужик покупает у уличной торговки ведро роз и с поклоном преподносит его госпоже Мешечко. Заслужив ответный, отнюдь не просто дружеский, поцелуй. Но даже не это, а другое в следующую секунду подкатившее к ним ведро окончательно добило Афанасьева. Ибо то был черный «Майбах», в который влюбленная парочка и погрузилась. Вместе с розами.

Заметив потрясение на лице Афанасьева, Ольга интерпретировала его по-своему:

— Красота! Прямо зависть берет! Настоящий принц. Пусть и не на белом коне, но зато на черном «Майбахе».

— Ага, — рассеянно кивнул тот, тщась разглядеть и запомнить номер вставшего на светофоре «Майбаха».

— О! А вот и Андрей Иванович идет.

— Что?! Где?!

— Да вон, из метро вышел. Видите?

— Уфф! — облегченно выдохнул Афанасьев. — Слава богу, обошлось!

— Что обошлось?

— Да это я так, о своем, — уклончиво ответил оперативный водитель, наблюдая за удаляющимся «Майбахом»: в последний момент законным супругам удалось-таки разминуться в пространстве и во времени.

Пока Анзори Паатович вяло крутил велосипед, а его подруга активно качала пресс, Тарас с Виталием привычно коротали время на скамеечке возле аппарата с халявной питьевой водой. Сегодня этот аппарат должен был сыграть ключевую роль в сочиненной «гоблинами» многоходовой пиесе. Все равно как приснопамятное, висящее на стене ружье. Если, конечно, спектакль не будет перенесен на другой день. По независящим от «гоблинов» причинам.