— Справлюсь, — хмуро кивнул Шевченко.

— Отлично! Да, из какого стаканчика он пил?

— Вон из того, — показал Анзори Паатович. Рука его дрожала.

Мешечко подобрал с пола смятый стаканчик.

— А я — в химлабораторию. Нужно срочно провести экспертизу, чтобы понять, чем его траванули! Всё, народ! Не стоим! Действуем!..

…Через пару минут стоявшая на площади «маршрутка», взревев мотором, сорвалась с места и, уйдя под запрещающий знак и нарушая все прочие правила дорожного движения, полетела «в больничку». Следом за ней, не менее грозно рыча, в сторону противоположную подорвался джип, увозя подальше от этого страшного места в очередной раз чудом, а также ценою собственных «гоблинских» жизней спасенного клиента. И пусть только попробуют после этого швырнуть камень в милицейский огород!

А ведь швырнут, твари неблагодарные!

Санкт-Петербург,

9 сентября 2009 года,

среда, 10:06 мск

— …На самом деле, когда у Витали пена изо рта пошла, я в реале на очко припал. Подумал: а ну как он с дозой переборщил?

— Так он же на кошках тренировался!

— Ну, знаешь: одно дело — на кошаке испытывать, и совсем другое — в собственный рот всякую пакость пихать.

Этим утром в курилке «гоблинов» было весело, шумно и многолюдно. Бойцы смолили почем зря, гоняли растворимый кофий и взахлеб обсуждали события минувшего вечера.

— Я эту фишку еще в институте опробовал, — улыбаясь до ушей, объяснял Вучетич. — С ее помощью всякий раз, когда на экзаменах плавать начинал, имитировал приступ эпилепсии.

— И чего?

— В панике вызывали машину, отвозили в общагу. Через некоторое время приходил на переэкзаменовку, и преподы, опасаясь последствий, опрашивали уже исключительно формально.

— Толково придумано, — восхитился Холин. — Рецептиком поделишься?

— Фиг тебе! Коммерческая тайна.

— Это какие такие тайны? — осведомился, входящий в курилку Мешечко. — Здорово, махновцы! Я гляжу, чуть ли не вся банда в сборе?

— Здравия желаем, господин заместитель господина начальника! — ответил за всех Виталий. — Кстати, Андрюх, а где мои бабки?

— Что за бабки?

— Как мне только что стало известно, Паатович предложил оплатить все лечебные расходы по моему воскрешению.

— Похоже, мне пора начинать закатывать глаза и кричать: «Это выше моих сил»! — нахмурился Мешок. — Парни, а вам не кажется, что вы уже того? Заигрались? Надеюсь, никто из вас денег от Анзори не брал?

— Пока нет. За учетом жалких позавчерашних двух сотен.

— И не вздумайте! Иначе — сядем все. И это уже без шуток!

— Андрей, а еще Гурцелая лизал мне сапоги и умолял разрешить ему временно переселиться в свой загородный дом, — уходя от опасной темы, поведал Тарас. — Обещает вести себя паинькой и заморозить любые контакты с внешним миром.

— Я в курсе. Он мне с утра уже звонил, сопли на кулак наматывал.

— А где у Анзори фазенда? — равнодушно поинтересовался Крутов.

— На Суходольском озере, в Громово.

— Ого! Губа не дура!

— Еще бы. Между прочим, именно в этих краях дачка самой Валентины Ивановны. Посему места, хоть и глухие, но в плане безопасности там «всё по пять».

— Так чего мы тогда сидим?! — эмоционально среагировал на эту новость Вучетич.