— Эй, Кандей, принимай гостей! — Срифмовал Василий, не чуждый изящной словесности. — Ты давай, кончай читать, принеси-ка нам пожрать!

— Погоди, тут Венера Скорпионова очередное наследство получает, — отозвался Кандей, — Выгодное, скажу я Вам дело, быть частным сыщиком, то и дело какие-нибудь бабки отламываются. А я вот что думаю, ребята, эта самая Венера Скорпионова и есть самая главная преступница, потому как все наследства в итоге ей достаются. Нет, все-таки эта Концова — гениальная женщина. Кого хочешь заморочит. Я на такой женился бы, ей Богу!

— Как же, только она и мечтает в судомойки податься. У нее, небось, таких как ты — мильён, так вокруг и вьются!

— Таких как я, у нее не было и нет! — трехчетвертной Огр отложил книгу и воздвигся над стойкой, словно монумент одинокому рабочему, потерявшему свою колхозницу. — Знаете ли вы, кем была моя матушка?

— Знаем! — хором отозвались голодные посетители. — Твоя матушка была огрской принцессой.

— А вот и нет, — прогудел Аркей-Кандей, — она была настоящей человеческой принцессой, а огрихой становилась только ночью. А как звали моего батюшку, знаете?

— Шмяком, кажется, — осторожно предположил Василий, самый образованный из троицы.

— Шрек! Его звали Шрек! Что значит «ужасный». Эх ты, рожа мохноногая! Язык сначала побрей, а потом уж высказывайся. Ты что, кино не смотришь? Зачали они меня в полдень, вот поэтому-то я и Огр-три-четверти, понятно?

— Понятно, чего тут не понять, — загалдели Дробила с Ватерпасом, — мы твоих родителей чтим, только ты поскорее пожрать и выпить принеси, а то на пустой желудок чтить как-то невесело.

— Нам дознатцам, некогда по кинам разгуливать, а если и приходится, то по служебной надобности и мы не на экран должны глазеть, а преступников в зале высматривать, — солидно отозвался хоббит.

— Ты что, Васятка, детективом подрабатываешь, — поинтересовался Кандей, расставляя тарелки и бутылки на столе, за которым восседала сыскная троица.

— Старшим дознатцем, — с достоинством сказал бывший дворецкий, — Его Величество меня сегодня утречком назначили. А ты-то, откуда знаешь?

— Значит, провинился или нашкодил, — глубокомысленно заключил Кандей, проигнорировав вопрос об источниках информации. — Дознатцы у нас долго не живут, быстро старятся, понимаешь ли. А кого ищем, если не секрет?

— Преступника, само собой, политического ворюгу, а знать бы кого конкретно, так давно бы поймали и раскололи! — Дробила взмахнул деревянным молотком, чуть не попав по стойке.

— Хм, — протянул Огр-три-четверти, — А что украли-то?

— Это тайна, — поспешно сказал Василий, — только покража эта может весь орчий род погубить, если не найдем, конечно. Но мы найдем. Великий так и сказал, найдите, говорит мне ворюгу поганого и расколите на мелкие кусочки, пропажу верните, а уж я тебя, Василий, не забуду. Надбавки обещал.

— Ну, если надбавки обещал, то дело, видно, серьезное, — заключил Кандей, — А какие-нибудь улики на месте преступления ворюга оставил?

— Не-а, не было улиток, — Ватерпас задумчиво почесался, — если бы были улитки, мы сразу поняли бы, что это кто-то из водянцов озорует, потом что, кроме водянцов никто этих улиток есть не станет.