— Соответственно, лишь в 10–20 в отделе появился оперуполномоченный Чистов, — продолжил Маклаков, стоически игнорируя реплики с мест.

— Не велите казнить, братцы! Просто за гарнитурой заезжал! — немедленно попытался оправдаться Чистов.

— На орден всё одно не тянет, — рассудил голос № 1. — Максимум — на красные революционные шаровары.

— …наконец, без четверти одиннадцать соизволил появиться Игорь Анатольевич, — сидящий в первом ряду замполич изобразил на лице страдание, — которому я приказал объявить общий сбор личного состава. Так как доводы, которые он попытался привести, показались мне абсолютно несостоятельными. Тем страннее их было слышать от своего заместителя по работе с личным составом.

— Антон Николаевич, позвольте я…

— Игорь Анатольевич, я уже принял к сведению вашу позицию. А теперь хочу услышать объяснения от заместителя по оперативной работе. Петр Ильич, прошу. Только не с места, пожалуйста.

«Чайковский», кряхтя, поднялся, встав в пол-оборота к новому начальнику и к собравшимся.

— Видите ли, Антон Николаевич, специфика работы нашего подразделения заключается в том, что…

— Я, представьте себе, немного в курсе того: в чем заключается специфика работы НАШЕГО подразделения! — болезненно отреагировала на сей зачин «новая метла».

— Ключевое слово — «немного»! — отметил голос № 2.

— Поэтому давайте обойдемся без этих ваших словесных вывертов. Коротко — и по существу! Время идет. Между прочим, рабочее время.

— Ну, если коротко и по существу тогда так, — «Чайковский» прокашлялся. — «Карманному оперу» в кабинете делать нечего! И если бы я сам в 10–20 застал оперуполномоченного Чистова в кабинете, а еще и, упаси Господь, за компУтером, я бы задался единственным вопросом: какого хрена?! Мы — коты помойные. А в кабинетах пущай Старовойтову раскрывают. У меня всё. Доклад окончен, — и Петр Ильич уселся на место под аплодисменты галёрки.

— Прекратите балаган! — скривился Маклаков и укоризненно посмотрел на своего зама. — Уж от кого, от кого, но от вас, Петр Ильич, я столь дешевого фрондёрства не ожидал. — «Чайковский» как бы виновато пожал плечами. — Итак! Мною подготовлен проект приказа по отделу. Первое: с завтрашнего дня рабочий день в подразделении будет начинаться в 9-30 с обязательной поверки личного состава и проведения инструктажа перед выходом на линии. Неявка на поверку будет означать прогул. Второе…

— Вопросик можно? — поинтересовался голос № 2.

— Можно. Только встаньте и представьтесь как положено.

— Само собой, — ответил голос № 2 и, вытянувшись, материализовался в образе оперуполномоченного Димы Якивчука. — Оперуполномоченный Якивчук. Антон Николаевич, скажите: а вот лично вы сколько минут за троллейбусом удержитесь?

— Я не понял вопроса. Поясните.

— Спасибо. Я понял ответ! — подчеркнуто вежливо произнес Якивчук.

— …Второе! — раздраженно продолжил начальник.

В этот момент дверь тихонечко приоткрылась и в зал проскользнула Ольга. Рукава ее пиджака были закатаны до локтей, что, вкупе с перебинтованной правой рукой, придавало ей лихой, пацанский вид.

— Извините, Антон Николаевич. Можно?

— Проходите. Вы как раз вовремя, — саркастически улыбнулся Маклаков и Ольга быстренько уселась на свободное место. — Объявляется устный выговор оперуполномоченным Андрееву, Якивчуку, Семененко, Чистову, старшим оперуполномоченным Захарову, Грицалюку, Джанаеву, Сахно — за несоблюдение должностных инструкций, выразившемся в несвоевременном приходе на службу.