Ну, а пока до сладостного мига линяния из родительского гнезда оставалось еще чуть ли не полгода, а моченьки уже никакой нету — хотелось оттянуться на полную катушку, заело все, и школа, и родители, чаще, впрочем, именуемые родаками, предками, или родичами. Потом я с немалым удивлением узнал, что эти казавшиеся нам, сопливым остолопам, презрительные клички, на самом деле являлись очень уважаемыми и почитаемыми словами у наших пращуров.

Естественно, у молодежи от четырнадцати до восемнадцати в те годы загнивающего социализма самым острым вопросом было — как убить свободное время, получив от этого убивания наибольший кайф?

В нашем маленьком городке и летом-то самой крутой развлекухой были танцы — унылое колыхание телесами внутри железной клетки, поверху обмазанной солидолом — чтобы юные любители культурно провести время не проникали внутрь без билетов. Танцы сочетали в себе все — и общение с противоположным полом, и выпивку в кустах, и мордобой, когда разные «дворы» выясняли свой вес и значимость в городской иерархии. Тоска, одним словом.

Это, заметьте, летом. А зимой и того не было. Городишко, расположенный на приволжских холмах, заваливало снегом по самые крыши желтых двухэтажных домов, которые и составляли основную массу жилого фонда. Такие, в общем-то симпатичные домики. Возводились они на закате сталинского периода истории отечественной архитектуры, и имели всяческие нехорошие излишества типа эркеров, лепнины, высоких потолков и всякой другой сколь милой взору, столь и непрактичной фигни.

Танцев зимой, понятно, не было, вернее, их жалкое подобие проводилось в местном Доме Культуры и Техники (до сих пор не могу понять, почему в названии этого по сути большого сельского клуба оказалось слово «техника»?). Но если летние танцы во многом пользовались популярностью из-за окружавших танцплощадку диких лесов, именуемых властями города лесопарком, то танцы «дэкашные» посещались в основном всякими ботаниками и ботаничками, ибо и в фойе, и в зале там всегда шаталось море ментов, мгновенно и беспощадно пресекавших любые проявления свободы духа или тела, без которых, как известно, молодежи жить очень тяжко.

Поэтому зимой основная жизнь кипела по квартирам и подвалам. Естественно, подвальный вариант был самым лучшим — ни тебе дорогой мебели, которую можно поцарапать, ни вероятности того, что предки нагрянут. Но подвалов в городе было мало, и далеко не во всех домах жильцы беспечно позволяли пацанам и девчонкам просачиваться туда. А кроме того, доблестная милиция регулярно совершала рейд-проверки, облавы по-русски, и всех выловленных в бетонных катакомбах автоматом ставила на учет в ИДН. Вы что, не помните, что такое ИДН? Инспекция по делам несовершеннолетних! Да вы что, с луны свалились… А, просто забыли. Понял, понял, молчу.

Словом, тусование в подвале хотя и имело явные преимущества, но и минусы подвального зависания тоже тяготили изрядно. Оставались квартиры. Но и тут молодежь страдала от безкомфортности. Главные беды России — отнюдь не пресловутые дураки и дороги, а вполне реальные бездомье и безденежье. Редко у кого из моих сверстников была «своя» комната, еще меньше было тех, у кого родители по крайней мере нейтрально относились к тому, что их родное чадо посещали какие-то туповатого вида личности, коих чадо именовало друзьями.

Значит, приходилось ждать одного — праздников. На праздники удача изредка улыбалась нам — чьи-нибудь предки отправлялись в гости, и уж совсем радостным событием было, если эти гости случались «с ночевой». Это значило, что у нас есть не только место, но и время, то есть не надо пить с оглядкой и курить с отдышкой. Балдей, братан, хоть до утра!

Тут, правда, вставала другая проблема — как отпроситься из дома на ночь, но когда есть стимул, подобные преграды преодолеваются на голом энтузиазме.