Изменить размер шрифта - +
Провокации, блядь. Знаем мы их.

— Я слишать, што мьюдакс есть… особенный кэтегори… Дискриминэйшн… — сказал иностранец, лучась улыбкой.

«Русский разумеет, падла», — подумал Фрязин и завертел головой:

— Ноу, ноу! Специальный статус. Не гражданин, андерстэнд? Для граждан — все права, но гражданин есть только истинный гражданин России! Зе риал ситизен — олл зе рулез. Остальных — на хуй.

— О-о, нахуй! Сериоуз… — корреспондент закивал. — Ви ест сотрудник Кей-Джи-Би?

— Ноу Кей-Джи-Би. Управление…

— Оправленье… Йес. Ви делат спешиал функцьи? Охрана, йес?

— Охрана, ага. Йес!

— Оу… Бат…

Иностранный засранец не успел договорить, чего там у него «бат», потому что запищала рация экстренного вызова. Фрязин отвернулся от корреспондента и услышал:

— Всем в секторе шесть! Всем в секторе шесть! Ситуация «Браво»!

Это значило лишь одно — что-то случилось и нужно как можно скорее бежать.

 

Глава 2

 

Гражданские права существуют для людей просвещенных, сытых, благовоспитанных и уравновешенных.

Редактор отдела новостей телекомпании ДТП-ТВ ебал в комнате отдыха молодого подающего надежды репортера. Репортер терпел, привыкая к новой для себя сексуальной ориентации, а в наиболее трудные моменты грыз толстую кожу диванной спинки.

— Я тебя… для начала… на утренние новости поставлю… — хрипел редактор, совершая поступательные движения тазом, — а потом… Петюню на хуй выгоню… и отдам тебе… вечерние…

В кабинете зазвонил телефон. Это был внутренний аппарат с характерным мелодичным звуком, и редактор, так и не кончив, поплелся снимать трубку.

— Орлов, — сказал он, садясь голой жопой в приятную прохладу кресла.

— Чем ты там занимаешься?!

Директор. Ну еб твою мать, подумал редактор, рассматривая свой вяло свисающий мокрый хуй, к которому прилип жалкий коричнево-желтый кусочек репортерского говна.

— Работаю с документами.

— Ты не Ельцин ебаный, чтобы с документами работать! — рявкнул босс. — Тебе с людьми надо работать, с кадрами! Ты кого берешь, сука, в журналисты?

Редактор покаянно молчал, гадая, о чем же пойдет речь.

— Что за урод по фамилии Морозов?

— Стажер, неплохие репортажи…

— На хую видал я его репортажи! Только что со съезда звонили — он там шлялся, снимал сюжет, и попался! Он мудак! Понял?! Мудак!

— То есть?

— Мудак самый настоящий! Как ты его на работу принимал, а? Ты документы его видел?

Мудакам выдавали временные удостоверения, а у Морозова был паспорт, настоящий паспорт, с гербом, фотографией и полагающимися восемью печатями… фальшивый, что ли?

— Фальшивый паспорт, — сказал редактор, в задумчивости теребя хуй. — Подсунул, сволочь, паспортину левую.

— Левую или правую, не моя забота! А только готовься, что к тебе придут из ВОПРАГ и будут тебя ебать, не меня! Придумывай давай, что будешь им говорить.

— А как они узнали, что он — мудак? Может, накладка какая? — уточнил редактор.

— Все точно, его один опер узнал, как сбежавшего особо вредного мудака. Разбирайся.

И директор повесил трубку.

Редактор вернулся в комнату отдыха, где молодой и подающий надежды все еще стоял раком и проверял при помощи пальца, что там у него с анусом.

— Клизму надо перед актом делать, — наставительно сказал редактор.

Быстрый переход