– Что? Мне нельзя посмотреть? Я же только что видел твою кровь. – Посмеиваясь, я повернулся лицом к стене.

Она зашуршала одеждой.

– А я не боюсь крови. Ты всегда можешь попросить сменить повязку меня. Но при одном условии: только не в этом треклятом месте.

– Поддерживаю, сестренка.

– Готово, – сказала Кори.

В этот момент в палату зашла медсестра с неестественно рыжими волосами.

– Это и есть твой сопровождающий? – спросила она, скептически оглядывая мой гипс с костылями.

Кори вихрем развернулась к ней.

– Только не говорите, что он чем-то вас не устраивает. Это дискриминация, – огрызнулась она. – Все, мы уходим. – Обогнув край кровати, Кори поехала прямо на медсестру. Бедная женщина неуклюже отскочила с дороги, и Кори выплыла в коридор. Если б шины инвалидного кресла могли визжать, ее точно бы завизжали.

Медсестра сунула мне в руки планшетку.

– Распишитесь вот здесь, сэр.

– С удовольствием.

Когда я нашел Кори, она придерживала для меня створки лифта.

Поскольку у меня болела нога, мы решили вызвать калекомобиль, но нам сказали, что придется подождать полчаса.

– К черту, – сказал я. – Идем пешком.

Каллахан ехать по направлению к кампусу было легко. Я же еле передвигал костыли. На середине пути мне понадобился перерыв. Доковыляв до скамейки около корпуса медицинского факультета, я сел.

– Так из-за чего ты попала в больницу?

Она закусила губу.

– Всего-то и было, что дурацкая маленькая инфекция. Я проявила небольшую неосторожность, и все чересчур всполошились.

– Неосторожность? На выходных? – Я массировал свою ноющую ногу.

Лицо Кори окаменело.

– Я бы предпочла не обсуждать эту тему. Окей? Знаю, ты оказал мне гигантскую услугу, но… – Она покачала головой.

– Окей. Я просто к тому, что мы могли бы вернуться на день раньше. Тебе стоило сказать всего…

Она прервала меня.

– Я не хотела, Хартли! Я не какой-то там хрупкий цветок! – Выражение ее лица просто сразило меня. Она выглядела несчастной, потому что знала, насколько она уязвима.

– Все не так, Каллахан. – Я взял ее за руки и подкатил поближе к себе, пока наши коленки не соприкоснулись. – Дело в том, что мы все – хрупкие. Просто большинству наших друзей пока что везет об этом не знать.

Она устало моргнула, и я подумал было, что она готова расплакаться. Но нет. Только не Кори. Только не мой голубоглазый боец – девушка, которой из ночи в ночь снился лед, но которая всегда находила какие-нибудь позитивные слова, каждый чертов день подтрунивая надо мной.

Я снова потянул ее за руки и, наклонившись, неуклюже привлек к себе. Я не знал, нужны ли ей эти объятья, но они точно нужны были мне.

С подбородком у меня на плече она через силу сглотнула.

– Спасибо за то, что вызволил меня из тюрьмы, Хартли.

– Обращайся в любое время, красавица. А теперь идем домой.

В первый день декабря за окнами падал снег, а я ковыляла на костылях через столовую. Я старалась проводить побольше времени на ногах, однако это все усложняло. Дана ждала меня в конце длинного стола, где уже уплетали гамбургеры Хартли, Бриджер, Фэйрфакс и еще несколько человек. Когда я села, она подала мне мою тарелку.

– Спасибо, – сказала я.

– Без проблем. – Она съела палочку картошки-фри. – Как учеба? – Лекции закончились, и скоро начинались экзамены.

– Неплохо, – сказала я. – У меня три удаленных экзамена, а потом экономика. Думаю, я легко отделалась.

– А я волнуюсь насчет японского, – сказала Дана, наморщив свой хорошенький носик.